Сообщений в теме: 85

[Алексей Мошков]

А я вот читал книжку про капитана то - ли Баландина, то - ли Бландина. Его за какую-то провинность сослали на пароход, который должен был ехать по Севморпути. Но, он и там отличился - так лихо заруливал, что сломал руль. Ну, не совсем сломал, а ухитрились погнуть. Поскольку одновинтовой пароход с погнутым рулём ездил только кругами, они решили зимой продолбить яму возле руля, просверлить его множеством дырочек (комсомольцы, делать им зимой всё равно было нечего, вот и придумали себе развлекуху), и отбить погнутую часть богатырскими ударами комсомольских кувалд.

А не Бадигина? Если про Бадигина, то его пароход зажало льдами, они вынуждены были очень долгое время дрейфовать. Там им погнуло руль (а не от лихого заруливания).
]

Да, Бадигин. Там много интересных эпизодов. Мне больше всего понравился один из последующих, как их одновинтовое морское судно стояло на реке в Америке во время войны под погрузкой, капитан отлучился, а помощник решил, не имея в готовности ГД развернуть его другим бортом у причала, используя течение. Мало того, что такая крамольная мысль у него возникла, так он начал осуществлять её на практике. Пароход был пришвартован носом вверх, правым бортом. Помощник, имея нерабочий ГД и зная об отсутствии буксиров приказал отдать носовые швартовы, и ослабить кормовые. Как он не поломал винт и руль, не знаю. Как планировал потом быстро завести концы с другого борта - тоже неизвестно. Но, у него почти получилось. Пароход почти развернулся, но потом оборвал кормовые швартовы, и уплыл вниз по реке. При этом ещё убило матроса. Бадигин возвращается в порт, а там его ждёт такой сюрприз.

[Алексей Сёмин]

Вообще-то такой прием - произвольный разворот на носовом или кормовом швартове по течению реки - называется кантовкой. На Дунае его очень активно используют при формировании караванов, да и вообще в тех случаях, когда надо развернуть судно или баржу на 180 градусов. Так что ничего нового этот старпом не изобрел, просто он не оценил правильно прочность канатов и инерционную силу парохода. Надо было кантовать и одновременно потравливать канаты, а они видать внатяг натянулись под действием течения или ветра вот и оборвало.

[Алексей Сёмин]

Поскольку одновинтовой пароход с погнутым рулём ездил только кругами, они решили зимой продолбить яму возле руля, просверлить его множеством дырочек (комсомольцы, делать им зимой всё равно было нечего, вот и придумали себе развлекуху), и отбить погнутую часть богатырскими ударами комсомольских кувалд.

Вообще, конечно непонятна степень погнутости руля, но кувалдами руль не выпрямишь это дохлый номер. Если руль не слишком велик или погнут одним участком, то можно было попытаться вытянуть нагревом, но и то вряд ли. На тогрдашних морских пароходах (да и сейчас) перья рулей - это очень мощные кованые конструкции - хрен чем выправишь, просто в доке надо сдергивать и новый ставить. А в тех условиях, ну не знаю, можно было бы попытаться погнутую часть просто отрезать автогеном. Конечно маневровые качества значительно ухудшились бы, зато кругами перестал бы ходить.

[Алексей Мошков]

Вообще-то такой прием - произвольный разворот на носовом или кормовом швартове по течению реки - называется кантовкой. На Дунае его очень активно используют при формировании караванов, да и вообще в тех случаях, когда надо развернуть судно или баржу на 180 градусов. Так что ничего нового этот старпом не изобрел, просто он не оценил правильно прочность канатов и инерционную силу парохода. Надо было кантовать и одновременно потравливать канаты, а они видать внатяг натянулись под действием течения или ветра вот и оборвало.

Так они никаких лебёдок не имели рабочих. Ни шпиля, ни брашпиля не было. Это же был, кажется "Либерти". Там же наверное всё паровое, а котлы были закрыты на учёт. Как он мог решиться, не имея пара на такую авантюру? Понятно, что пароход начнёт сначала очень активно разворачиваться. Но потом, когда он уже почти стал кормой вверх по течению, сила течения, которая прижимает его левый борт к причалу уменьшится, и если ветер будет с берега, он так и будет болтаться, если не подтянуть его к причалу. А тянуть, нечем. Отдать якорь, когда пароход оторвался тоже не смогли. Потом, у меня всегда вопрос в таких случаях возникает: а как же судоводители не боятся винты и руль повредить во время таких манёвров?
Иногда можно наблюдать как в Северном порту ОСки, чтобы сдать удобрения на канализационно-насосную станцию, будучи пришвартованными правым бортом отдают кормовые, оставляют носовые, руль право на борт, и по газам.
Весь манёвр в районе минуты занимает. Вокруг носа, на мой непрофессиональный взгляд безопаснее разворачиваться.

[Алексей Мошков]

Поскольку одновинтовой пароход с погнутым рулём ездил только кругами, они решили зимой продолбить яму возле руля, просверлить его множеством дырочек (комсомольцы, делать им зимой всё равно было нечего, вот и придумали себе развлекуху), и отбить погнутую часть богатырскими ударами комсомольских кувалд.

Вообще, конечно непонятна степень погнутости руля, но кувалдами руль не выпрямишь это дохлый номер. Если руль не слишком велик или погнут одним участком, то можно было попытаться вытянуть нагревом, но и то вряд ли. На тогрдашних морских пароходах (да и сейчас) перья рулей - это очень мощные кованые конструкции - хрен чем выправишь, просто в доке надо сдергивать и новый ставить. А в тех условиях, ну не знаю, можно было бы попытаться погнутую часть просто отрезать автогеном. Конечно маневровые качества значительно ухудшились бы, зато кругами перестал бы ходить.

Они и не хотели править. Они таким способом его хотели сломать. Насверлить дырочек с расстоянием между ними миллиметр, а потом отломать. Дело - почти безнадёжное....
Хотя, с другой стороны, за зиму 12 здоровых лбов могут не только руль поломать, но и весь пароход. Я ещё вспомнил: когда весна началась, а эти комсомольцы всё ещё сверлили свои дырочки (производители электродрелей, здесь место для Вашей рекламы), их главный (Бадигин) сказал, что хватит сверлить, пора пароход заводить и ломать руль, пока он ещё вмёрзший погнутым концом в лёд рулевой машиной. (Пароход всю зиму стоял с потушенными котлами, топилась часть надстройки. Как не замёрзла вода - вопросы к Бадигину).И у них получилось. Обалденно все эти решения по технологии ремонта напоминают железнодорожные.

[Алексей Мошков]

Вот, как было дело с рулём
13 июня под кормой уже зияла большая яма глубиной около 2 метров. Массивный механизм руля выступил из льда до третьей петли включительно. Рядом с этим мощным металлическим агрегатом люди, копошившиеся в котловане, казались очень маленькими. Чтобы дать хотя бы отдаленное представление о руле «Седова», упомяну, что его перо достигало 3 метров в высоту и около метра в ширину и крепилось к рудерпосту огромными болтами.
Вечером, когда работа закончилась, я и Дмитрий Григорьевич Трофимов спустились в котлован, чтобы осмотреть руль,— ведь до сих пор мы полагались лишь на показания водолазов. Теперь же руль был почти весь перед нами. Мы отчетливо увидели злополучный изгиб его рулевого устройства и искалеченное перо.
Несколько минут простояли молча, подавленные этим зрелищем. Но потом профессиональная привычка взяла верх, и мы заговорили о ремонте так, словно речь шла о корабле, поставленном в сухой док.
Док, хотя и ненадежный, нам удалось смастерить изо льда. Но что делать дальше? В нашем распоряжении не было никаких приспособлений, чтобы выпрямить перо. Для этого потребовался бы сверхмощный пресс или паровой молот.
Я спросил у Дмитрия Григорьевича:
— Что, если мы перережем руль?
Старший механик с сомнением посмотрел на толстое стальное перо, подумал и в свою очередь спросил: [78]
— А что это даст? Ведь руль после этого будет уже негоден. Его придется менять, когда вернемся в порт...
В это время в котлован спустился Буторин. Он с интересом прислушивался к нашему разговору — все, что касалось хотя бы одной заклепки на корабле, боцман расценивал как нечто, имеющее самое непосредственное отношение к нему лично. Я ответил Трофимову:
— Укороченный руль, конечно, не заменит нам целого руля, но зато он вернет судну частичную управляемость, и мы сможем довести его до ближайшего порта.
Рачительный стармех очень не любил разрушать что-либо на корабле, даже в том случае, если это было необходимо. Зато Буторин, любивший всякие необычайные проекты, сразу загорелся. По его глазам я видел, что ему не терпится взяться за дело.
— Как вы смотрите на это, Дмитрий Прокофьевич? Выйдет у нас что-нибудь?
Немного подумав, боцман степенно ответил:
— Конечно, выйдет. Был бы у нас автоген, хорошо бы под водой эту штуку отрезать.— Он показал на изогнутую часть руля: — Но и без автогена можно сделать. Выйдет это дело. Обязательно выйдет.
— Видите, Дмитрий Григорьевич, проект находит сторонников! — сказал я старшему механику.
Он ответил улыбаясь:
— Придется подумать!..
Вернувшись в каюту, я посоветовался с Андреем Георгиевичем и произвел необходимые расчеты. Они подтверждали, что укороченный руль обеспечит судну самостоятельное продвижение по разреженному льду и чистой воде.
Через час, за ужином, я зачитал план ремонта. Проект встретил поддержку большинства команды.
Наутро был объявлен аврал: весь экипаж, кроме вахтенного, старшего радиста и повара, принялся за околку руля. Надо было спешить, так как оттепель усилилась. На снегу в местах, где лежали мусор и шлак, уже образовались лужицы. Быстро разрушался верхний слой льда на торосах. Крепость ледяных полей уменьшилась, и риск затопления котлована возрастал. Ведь между его дном и морской водой оставалась лишь тоненькая прослойка, которую вода могла прорвать в любую минуту.
К вечеру околка руля была закончена. Было решено высверлить ряд сквозных отверстий поперек всего пера, а затем разобщить по этой ослабленной линии верхнюю часть пера с нижней.
Больше всех доставалось Трофимову и Токареву. Фактически им приходилось работать чуть ли не круглые сутки: Трофимов руководил [79] операциями в котловане, а Токарев бессменно дежурил у слабосильного «Червового двигуна», который отчаянно пыхтел и захлебывался, обслуживая крохотную четырехкиловаттную динамо-машину, всю энергию которой забирала прожорливая электродрель. Стоило посильнее нажать дрель, как напряжение в цепи падало и «Червовый двигун» начинал завывать, чихать и глохнуть. Надо было все время регулировать число оборотов, и Токарев не мог отойти от мотора ни на шаг.
Работу свою, как всегда, механики организовали очень четко, и в первый же день удалось просверлить до ста отверстий, хотя работать здесь, у самого дна котлована, было крайне неудобно.
Труднее оказалось перерезать утолщенную часть руля: у нас не было достаточно длинного сверла, чтобы продырявить насквозь эту мощную стальную болванку толщиной в 300 миллиметров. Поэтому пришлось сверлить десятки радиальных отверстий так, чтобы они сходились в центре.
16 июня мы собрались отметить двухлетие со дня выхода «Седова» в плавание. С утра корабль расцветился флагами, но этим празднование и ограничилось: мы не могли прерывать работу, и сверление рудерписа продолжалось до часу ночи.
К вечеру 18 июня работа близилась к концу: руль был почти разъединен на две части. Оставалось лишь преодолеть сопротивление тонкой решетки, образовавшейся между высверленными отверстиями, чтобы навсегда отделить верхнюю исправную часть руля от нижней, искалеченной
А вот первоисточник http://militera.lib....badigin/01.html