Перехожу к Путоранской части нашей поездки, которая тоже не может полностью считаться пешеходной, так как и плавсредство для заброски-выброски мы использовали, и стояли на берегу красивейшего озера Лама, да и, вообще, воды там во всех видах на нашу долю хватило с лихвой.
Путь на плато Путорана начинался из Дудинки. Пока мы, благополучно пройдя процедуру паспортного контроля, наблюдали за выгрузкой грузов и пассажиров с нашего, ставшего родным за 4 дня пути теплохода «Валерий Чкалов», подъехали встречающие нас ребята из Норильска. Прощаемся с товарищами и наш караван из трех внедорожников отправляется в путь, так что Дудинку мы видели только мельком из окна автомобиля. (Между прочим, с нашими ребятами мы встретились еще раз на причале в Вальке, они приехали нас проводить).
Трасса на Норильск – асфальтированная дорога, которую каждый год латают наново.
Пейзажи вокруг вдохновляют – тундра. Бесчисленные озера и озерки, ручейки и болотца.
Уже около 22х часов, но совсем светло, белые ночи. Мы чуть-чуть разминулись с полярным днем, в районе Норильска он закончился 25 июля, а мы прибыли 29-го. До Норильска около 100 километров, неподалеку проложены рельсы железнодорожной дороги, столбы иногда стоят прямо в воде. Сейчас по этой дороге ходят только грузовые поезда, а раньше ходила электричка, рассказывают, что путешествие из Норильска в Дудинку проходило по индийскому варианту и могло длиться до 8ми часов.
Подпрыгивая на ухабах, общаемся с симпатичным молодым человеком, которого зовут Александр (если перепутала, простите, пожалуйста). Он отвечает на наши расспросы, рассказывает местные байки и комментирует проносящиеся пейзажи и достопримечательности.
Например, мы увидели полностью готовые к заселению дома, построенные когда-то для военного городка, которые так и не заселили, потому что при строительстве не заложили отвод канализации.
Время от времени останавливаемся, чтобы сдать пару снимков по ходу движения.
Памятник старой узкоколейке
Раньше здесь же стоял отреставрированный паровоз, но его постоянно раскурочивали и этим летом памятник ж/д убрали поближе к городу, к зданию вокзала, которое само уже стало музейным экспонатом.
В Норильск въезжаем со стороны, так называемого старого города, и сразу попадаем в заводскую зону, к которой слово «Зона» с большой буквы подходит больше всего.
Позже, когда мы вернемся в Норильск с озера Лама, то познакомимся с жилым Норильском, вполне симпатичным, весело раскрашенным городом, не без своих, обусловленных заполярным положением, особенностей, но по-своему интересным. А тогда на нас промышленный Норильск произвел, конечно, очень сильное гнетущее впечатление.
Медный завод
А ведь там еще никелевый завод, комбинат «Надежда», обогатительная фабрика, один другого «краше».
Все это гремит, коптит, все опутано трубами всех мастей и калибров. Никогда не видела столько труб одновременно, ведь в Норильске не зарывают их в землю, вот они и опутали все пространство вокруг, многократно пересекаясь, сливаясь и расходясь в разные стороны.
Я вообще все детство и юность прожила в промышленных городах, где мертвая земля и оранжевая река – данность, но в том же Челябинске все это коптящее производство отделено от жилых кварталов глухими заборами, пустырями, зеленой зоной, в конце концов, тоже заводами, но уже не такими вредоносными, вроде локомотивного, к примеру. Туда не подъедешь запросто на машине, проезжая из аэропорта, местность ровная, и все шито-крыто. А здесь все как на ладони!
Вполне впечатлившись увиденным, мы заехали в гараж бросить цивильные, ненужные на озере вещи, затем в ночной магазин за кое-какими продуктами и двинули на Валек – место, откуда отправляются катера на плато Путорана.
К этому времени мы не спали уже почти сутки, а если учесть, что и предыдущая ночь была сильно сокращена пересечением Полярного круга и бдением, связанным со спуском мотобота, то я уже плохо соображала, что вижу перед собой. Помню асфальтированную площадку перед каким-то заливчиком с водой и достаточно скромную по виду посудину, на которую мы начали закидывать просто-таки гору наших вещей. Помню, я ужаснулась – как это все туда может поместиться, ведь еще и мы должны войти, и двое норильчан: Андрей и Сергей, которые ехали с нами. Но все вошли, катерок взревел двигателем и начал отходить, я устроилась в самом углу микроскопической каютки и заснула. Последнее, что помню, это слова капитана, «А теперь все замрите в тех позах, в каких стоите или сидите, и не шевелитесь, пока не пройдем перекат».
А тем временем для тех, кто не спал, открывались виды – один красивее другого.
Говорят, муж пытался меня разбудить, чтобы и я не пропустила эту красоту, но увы…
А вот Ольга с Аней провели большую часть времени на палубе, поэтому, думаю, их фотографии гораздо полнее отразят этот восхитительный мир!
Но вот мы на месте, выгрузили вещи и после легкой неразберихи, связанной с окончательным выбором места стоянки, начинаем распаковываться и обустраивать лагерь.
Место, где мы остановились, представляло из себя открытый всем ветрам берег небольшого залива, где гора отходит от озера метров на 50.
Метрах в двадцати справа с этой горы стекал небольшой ручеек, где мы брали воду для готовки, далее на самом мысу залива, примерно в полукилометре находилась турбаза из домиков, напоминающих рыбацко-охотничьи балаганы. Налево залив уходил так далеко, как видел глаз, его огибающий мыс синел совсем вдали, среди очертаний берега различалась зеленая равнина. Со всех сторон озеро окружали горы.
Здесь я по примеру «классика жанра» А.Урицка (определение содрала у Ольги, по-моему, очень метко) вставлю немного самых общих сведений из географии
Плато Путорана
Горами Путорана называют базальтовое плато в северо-западной части Средне-Сибирского плоскогорья, южнее полуострова Таймыр. Оно простирается от Северного полярного круга на север почти до 71° с.ш. и от 88° до 101° в.д. и занимает основную часть прямоугольника между реками Енисей на западе, Котуй (в среднем и нижнем течении) на востоке, Хета (в среднем течении) на север и Нижняя Тунгуска на юге. Характерная особенность Путорана — ступенчатость склонов и тальвегов долин, подчеркнутая чередованием трудно выветривающихся базальтов, диабазов и долеритов с легко разрушаемыми туфами и туфо-песчаниками. Пожалуй, нигде больше слово «траппы» (в переводе со шведского — «лестница») не отвечает так своему названию, как в Путорана.
Длина этой горной страны более 500 км, ширина около 250 км. Средняя высота гор 900-1200 м. Глубина расчленения гор значительна — до 1500 м. Наиболее же типичные амплитуды относительных высот — 800-1000 м. Наивысшей отметкой Путорана является гора Камень — 1701 м.
В мире нет другой столь возвышенной провинции, которая могла бы сравниться по количеству и глубине озер с Путоранской. Здесь только очень крупных озер с площадью зеркала от 135 до 560 кв.км — 8 [в том числе и озеро Виви, площадь которого 229 км2]; от 51 до 100 кв.км — 10; от 21 до 50 кв. км — 12; от 6,1 до 20 кв. км — 16; от 1,1 до 6 кв.км — 56; от 0,2 до 1 кв.км — 9415, а озер с площадью менее 0,2 кв.км — более 9 тысяч.
Среди них пожалуй самое известное озеро Лама
Протяжённость озера — 80 километров, максимальная ширина — 14, площадь — 318 кв. км. Озеро отличается большой глубиной (свыше 300 метров, в некоторых местах, возможно, до 600 метров), чистой водой и низкой её температурой. По берегам озера находятся горы высотой 400-600 метров и более. Озеро Лама соединяется с озером Мелкое речкой Лама. На карте азиатской России, изданной в 1911 году Российским генеральным штабом, Лама называлась озером Давыдово. В летний период с пристани Валёк на реке Норильской каждую пятницу отходят речные трамваи, доставляющие на выходные пассажиров на базу отдыха, находящуюся на берегу Ламы. Путь по рекам Норильской, Талой через озеро Мелкое, реке Лама и озеру Лама занимает около пяти часов. Путь обратно — около трёх часов.Мы остановились где-то посередине береговой линии озера, если можно так выразиться. До крайней его восточной оконечности было еще километров 40.
Режим нашей жизни на озере носил с самого начала совершенно стихийный характер, в отличие от красноярско-дивногорской части, которая была заорганизована предельно жестко, да и на теплоходе мы все действовали в ритме расписания его движения. Расставив палатки и отдохнув (кто-то спал, кто-то бродил в окрестностях, кто-то сидел у разведенного костра, кто-то варил еду), подкрепились и собрались сходить на водопад в окрестностях лагеря.
Еще правее турбазы в озеро впадала довольно приличная река, выше по течению которой расположен красивый и пользующийся популярностью водопад. В провожатые с нами пошел Андрей. Дорога сама по себе очень живописна, северная природа щемящее красива, после спуска к самой реке и подъема обратно на тропу мы вышли к водопаду.
Зрелище мощное
Ребята спускались ниже
После непродолжительных попыток перебраться на другую сторону реки повернули обратно.
В пути набрали грибов, которые на вечер, вернее уже на ночь приготовили вместе с картошкой.
Вообще, анархичность нашей жизни на Ламе распространялась и на питание.
Продуктов перед поездкой было закуплено столько, что не то, что экономить, даже как-то упорядочивать их потребление не было надобности. В качестве ехидного отступления хочу заметить, что мы с Ольгой пытались убедить мужскую часть нашей группы в некоторой избыточности создаваемых запасов, но тщетно.
Готовкой с утра занимался тот, кто первый просыпался, сначала два дня подряд это был Стереометрия, в последний день - мы с Володей. Днем готовили норильчане, Сергей варил замечательную уху (они брали с собой резиновую лодку и ставили сеть) и не менее замечательный грибной суп, по вечерам готовили мы с Ольгой, в основном жарили грибы.
Проснувшись - кто когда хотел, каждый самостоятельно грел себе на костре, который никогда не гас, пайку приготовленной пищи, когда вставали все, собирались и шли в экспедицию.
Во второй день нашей озерной жизни мы полезли в гору, у подножия которой стояли. На первый взгляд казалось, что со стороны реки с водопадом к вершине идет достаточно пологий склон, подъем на который не будет напоминать альпинистское восхождение. Приготовив перекус, вышли из лагеря. Из наших исследовательских рядов к этому разу выпал Северный Гость, которого окончательно свалила нелегкая в виде подхваченной еще на теплоходе простуды.
В пути мы сразу разделились на три группы: впереди на лихом коне неслись ребята (Ваня с Никитой и Алексей),
дальше мы с Володей, а дальше Аня с Ольгой и Романом Игоревичем. В пути то ребята дожидались нас, то мы дожидались девушек с Романом.
Очень скоро дорога не просто пошла вверх, а превратилась в крутой склон, по которому уже не идешь, а ползешь, разве что пока еще на двух ногах.
Зеленые, заросшие мхом, кустарником и деревцами участки пересекались моренными россыпями камней всех размеров, по которым идти было особенно трудно. Но и остановиться отдохнуть нам не давали тучи комаров, которые, несмотря на все противомоскитные средства, набрасывались на тебя, стоило замереть хотя бы на полминуты.
Позади из-за деревьев показалось озеро.
Не засекала, как долго мы так поднимались, но в какой-то момент первая группа подошла к практически отвесной стенке, часть которой (на фотографии – в центре) обвалилась когда-то в незапамятные времена. И вместо того, чтобы поискать обход, ребята бодро полезли по осыпи уже на 4х конечностях.
Бодро помахав нам рукой на путь, по которому ползти предстояло теперь уже нам, Алексей скрылся за очередным валуном. А мы, ожидая отставшую группу, прислонились к камням и оглянулись назад. Вид на озеро стал еще красивее, но мысль, что с этой почти отвесной горы придется лезть вниз, тут же стерла из моего мозга все остальное. В общем, еще раз убедившись, что альпинизм не для меня, я сообщила эту «новость» подошедшим Роману Игоревичу с девушками, которые в отличие от нас, хотя и вздохнули тяжело, но, ни минуты не колеблясь, продолжили свой путь.
А мы вернулись. На обратном пути
Скоро пошел дождь, стало мокро, камни стали совсем скользкие, до вершины долезли только Ваня с Никитой, дневальные в лагере сфотографировали их, а вот получились снимки или нет – не спросила.
Вообще, погода на севере с лихвой оправдала наши самые худшие ожидания, старожилы говорят, что такого холодного лета просто не помнят. В день нашего приезда в Норильске было +5, ночью обещали +2, думаю, было не больше. Еще на теплоходе перед Игаркой я достала теплую куртку и уже почти не снимала ее до самого возвращения в Красноярск. И в первую, и во вторую ночь принимался идти дождь, так что палатку пришлось растягивать дополнительными растяжками, чтобы не промокала.
Единственный день, когда повеяло каким-то мало-мальским теплом был третий день нашего житья на Ламе.
В этот день мы решили сходить в противоположную сторону, где по слухам находился еще один водопад. К этому времени болезни и погодные условия вырвали из наших рядов еще двоих товарищей, ночью вконец промерзших и промокших Аню и Романа Игоревича пришлось переправить на турбазу, откуда они рассчитывали днем в воскресенье отправиться в Норильск на «Луче». Так что в дорогу отправились ребята втроем (с гордым позывным «Пешеход-1») и мы с Ольгой и Володей («Пешеход-2»). Во все наши вылазки мы брали с собой рации, которые привез Андрей, связывались и между собой, и с оставшимися в лагере, которых не менее гордо именовали «База».
В отличие от предыдущих дней ни в какую гору лезть было не надо, шли мы по берегу, любовались непрерывно сменяющимися пейзажами озера, фотографируя животный и растительный мир, встречающийся на пути.
*
Такая спокойная дорога оказалась не интересна Ване с Алексеем, они вернулись часа через два или три пути, хотя препятствия все же встречались в виде многочисленных ручьев всех калибров, через которые приходилось переправляться, иногда с помощью подручных средств. Никита преимущественно успевал обежать все впереди, сообщить нам по рации об очередном препятствии, он первый и наткнулся на большую реку, на которой по слухам должен был находиться водопад. Начали подниматься вверх по течению, дорога сразу превратилась из весьма комфортной в сплошную полосу препятствий: и через кустарник мы продирались, и через притоки по камням прыгали, и по бревнам перелезали. Каждый раз я начинала ныть, что я не полезу, я не прыгну, но не оставаться же одной, ведь товарищи просто не реагировали на мое нытье.
Однако после 5ти часов пути и полным отсутствием присутствия признаков приближения к водопаду, как-то близость гор впереди, или хотя бы сужения долины, по которой текла река, встал вопрос - не пора ли нам возвращаться? Дольше всех сопротивлялся Никита, но, быстренько сбегав впереди нас еще метров на 500, сдался и он. Решили вернуться, но перед этим устроить привал на камнях здоровенной морены, протянувшейся вдоль какого-то невзрачного ручья, впадающего в нашу реку. Сидели на камешках, ели конфеты, пили чистейшую воду из ручья. Кто первый, повернувшись к истоку ручья, увидел на горе темную полосу, не помню, да и не так это важно, главное водопад был вот он, впереди и какой водопад – из многих уступов, перемежающихся ровными участками.
Красиво было издалека,
но не менее красиво и вблизи
В долине еще лежал спрессованный снег
Групповое фото на память, Никита был на другом берегу ручья, к сожалению в кадр не попал
Вдоволь нафотографироваши все вокруг,
двинулись обратно, пошли напрямик через гору. Нам с Володей, правда пришлось вернуться за оставленным у водопада рюкзаком, поэтому в лагерь мы пришли много позднее, в пути получилось около 9ти часов.
Как говорится, «усталые, но довольные», ложились спать.
И как же отличался от только что прожитого следующий день!
