
На улице ещё какой айс, замерзшие собрались в теплом "брюхе" катера и начали дегустацию оленины. Вкусняшка, мне очень понравилась!

Сначала курсирую туда-сюда, хочется и с ребятами побыть, пообщаться, послушать, и посмотреть на места, что проходим. А вдали уже слились серые облака и серые клубы дыма из труб. В голове крутится песенка Мумий Тролля: "Уходим, уходим, уходим..."

В конце концов окончательно обосновываюсь на открытом воздухе с Олей, тем более, что в нашем полку значительно прибыло, а железяки нагреваются и сидеть на них очень даже ничего. Думаю в ту ночь все собравшиеся на палубе испытывали примерно одно и то же чувство - единения с природой, родства с этим бескрайним небом, ревущей за бортом водой, каждым деревом, мелькающим по берегам. И разговаривать особо не хотелось, точнее совсем не хотелось. Хотелось сидеть, слушать, смотреть, смотреть, смотреть - запоминать уставшими глазами каждую тучку на небе, каждый изгиб веток деревьев, впитать в себя эту красоту, гармонию, умиротворение, покой, наполнить этим каждую клетку своего замученного городом, смогом, толпой и заботами тела... Увезти с собой это чудесное состояние спокойствия, цельности, проснувшегося беззаботного ребенка в душе. Такие эмоции трудно выразить словами, их просто ощущаешь всеми шестью чувствами, и в этот миг чувствуешь, что ты ЖИВЕШЬ! Не существуешь, не выживаешь, а именно ЖИВЕШЬ!




Читаю сейчас Астафьева "Царь-рыбу", замечательнейшая книга! О всех тех местах (и не только!), что довелось нам посетить. Читаю и с новой силой пробуждаются воспоминания, переживания... Как будто это мои собственные мысли умело описаны!
"...Это она, моя душа, наполнила все вокруг беспокойством, недоверием, ожиданием беды. Тайга на земле и звезды на небе были тысячи лет до нас. Звезды потухали иль разбивались на осколки, взамен их расцветали на небе другие. И деревья в тайге умирали и рождались, одно дерево сжигало молнией, подмывало рекой, другое сорило семена в воду, по ветру, птица отрывала шишку от кедра, клевала орехи и сорила ими в мох. Нам только кажется, что мы преобразовали все, и тайгу тоже. Нет, мы лишь ранили ее, повредили, истоптали, исцарапали, ожгли огнем. Но страху, смятенности своей не смогли ей передать, не привили и враждебности, как ни старались. Тайга все так же величественна, торжественна, невозмутима. Мы внушаем себе, будто управляем природой и что пожелаем, то и сделаем с нею. Но обман этот удается до тех пор, пока не останешься с тайгою с глазу на глаз, пока не побудешь в ней и не поврачуешься ею, тогда только вонмешь ее могуществу, почувствуешь ее космическую пространственность и величие"





Изредка все же попадаются следы присутствия человека. В этот момент, несмотря на неистовое желание оторваться от цивилизации, всё же чувствуешь в глубине души некоторое облегчение - свои, рядом, есть. Хотя прекрасно понимаешь, что облегчение это совершенно безосновательное и призрачное, потому что нет в тайге никакой связи, ни души вокруг на многие-многие километры, а до проходящего мимо случайного катера можно и не домахаться вовсе

Попадется такой одинокий домик и снова замелькают бесконечные деревья, крутой берег сменяет пологий и наоборот, и уже забываешь в этой череде природной архитектуры о том, что был он, этот домик, были люди...



Вышеупомянутая Олей дыня



Наши норильские друзья Сергей и Андрей. Открытые, веселые и простые - душевнейшие парни!

Вот оно состояние - когда душа поет!!!


Когда в каждом просыпается озоной ребенок


а еще, когда не чувствуешь больше себя загнанной лошадью, прижатым в угол полузверем, чужим среди своих. Когда смотришь на небо, на лес, на воду, на что угодно вокруг и чувствуешь, что ты дома... и тебе здесь рады!

А ребята знают множество историй. А рассказывают как - живот надорвешь!


Впереди уже замаячили горы плато, невероятно красивые, в шапках. У одних шапки из снега

а другие прикрылись облаками

Помню как устала бороться со сном и прикорнула, горы только показались вдалеке, подразнили белоснежными вершинами. А когда меня растрясли известием, что мы прибыли, я посмотрела вокруг и ахнула




Катер причалил к берегу и на какое-то время пришлось прикрыть глаза и рот, будучи захваченной не самой романтичной и волнующей суетой разгрузки вещей и обустройства. А наше плавсредство, освобожденное от наших пудовых рюкзаков, сумок и коробок, значительно приподнялось из воды, радостно буркнуло на прощание мотором и пустилось в обратный путь
