Сообщений в теме: 44

[Алексей Сёмин]

Какао, цветы и пианино

Если вы меня спросите: «Лора, а что тебе дала работа моряком загранзаплыва? Ну, кроме богатого людоведства и человекознатства, конечно?», то я отвечу: «Я никогда ничего не ставлю на край». Кроме того, работа в пароходстве навсегда отбила у меня симпатию к какао. Потому что в одно паршивое воскресенье, в классический шестибалльный шторм, я им вымыла палубу в столовой команды и кают-компании, и с тех пор от запаха какао меня укачивает.

Вы знаете, в торговом флоте по воскресеньям на завтрак дают какао с сыром. В понедельник — картошку с селедкой. Картошку можно собрать с палубы руками, а какао — оно ведь жидкое. Я сделала все, как учили: постелила на столы по три мокрых простыни, чтоб стаканы, тарелки и чайники надежно присосались к горизонтальной поверхности. Но поверхности было все по фигу. Она то и дело становилась перпендикулярной и норовила сбросить с себя жратву вместе с сервировкой. В какой-то момент она избавилась от пятилитрового чайника с какао. Я видела, как это было. Я расклинилась буквально в двух шагах, когда «боцманский» стол резко ушел вниз, а чайник завис в воздухе, терпеливо дожидаясь возвращения стола. Но он туда не вернулся, он рванул куда-то вправо. При этом со стола посыпались стаканы и сыр, а чайник, еще чуток полевитировав, медленно и печально опустился на палубу крышкой вниз.

Я не помню, почему кретин-старпом не отменил в тот раз завтрак: обычно, когда палуба и переборки начинают меняться местами, корм экипажу выдают сухим пайком. Но на самом деле до сухпая почти никогда не доходит: больше всего на свете моряки любят нормально пожрать. Может быть, еда заменяет им половую жизнь, которая в рейсе если и есть, то называется медицинским термином. Наверное, они думают так: если еще и полноценное четырехразовое питание заменить онанизменной сухомяткой, то тогда незачем и жить. Таким образом, жратва в рейсе — это смысл и цель жизни экипажа. Поэтому даже при шести баллах моряки имеют в обед борщ. Как его в таких условиях готовят — спросите у меня, я расскажу.

Борщ привязывают к плите веревками с четырех сторон, делая что-то типа растяжки. Когда плита уходит из-под ног борща, он повисает в воздухе, раскачиваясь на веревках, и ржет над вашими попытками спасти свою шкуру и уползти от него, кипящего на весу, подальше. Если борщ добрый, он не стремится догнать вас. Но злые борщи никогда не жалеют человека. Я знаю повара, которому в Японии (она была близко) снимали шкуру с жопы, чтоб залатать ею прорехи на животе и груди: борщ догнал повара спереди. Откуда потом брали шкуру, чтоб залатать прорехи на поварской жопе, я точно не знаю, но думаю, что с жопы старпома. Это была его обязанность - проследить соблюдение техники безопасности.

Еще я могу рассказать, как собирают с грязной палубы — в шторм чистых палуб на камбузе не бывает — падшие котлеты и, вымыв их под краном, гримируют ярко-красной субстанцией по имени «Сухарики специальные». К мокрым котлетам перченая сухарная крошка прилипает особенно хорошо, делая их похожими на оскальпированные бычьи яйца, но подавать экипажу немытые котлеты — грех. Хуже, когда падают макароны: их очень долго собирать и сложно отряхивать. Но фиг с ними, с макаронами, борщом и котлетами. Лучше о цветах.

Цветы, как известно, растут только при том условии, если они посажены в землю. Мне, видать, было сильно нечего делать, когда я решила считать себя ботаником и натаскала в пустовавшие цветочные ящики кают-компании то ли 100, то ли 200 ведер земли. Нет, я вру: ведер было не менее 250-ти, но лично я принесла не более трех: проникшийся моим эстетством старпом поднял всех свободных от вахт и работ матросов и заставил их заполнить ящики землей с причала, на котором сиротела гора чернозема. Натаскали 2,5 тонны земли человек пять, и заняло это у них примерно час. У меня, когда я в одиночку выкидывала землю за борт, на это ушла ночь. Утром пароход приходил во Владивосток, а вы еще не знаете, что такое Санитарные Власти.

Санвласти — это the pizdets. Так что лучше уж о какао.
Какао величаво вышло из упавшего вниз башкой чайника и затопило столовую команды. Широкими, воняющими шоколадом волнами оно ходило от переборки к переборке, билось о ножки припаянных к палубе столов и выплескивалось через комингс в открытую дверь буфетной. На волнах, обнажающих в периоды отлива мертвый сыр, качались пластмассовые салфетницы и деревянные зубочистки. Все железное — вилки, ложки, ножи и подстаканники с сахарницами — трусливо сбилось в углу, намертво расклинившись там между диваном и телевизионной тумбой. Все стеклянное разбилось и шуршало осколками под слоем какао.
— Ты в пароходстве работала, — говорят мне, — это же такая романтика...
— Идите нах, — обычно молчу я в ответ.
«Что стоишь? Приборку кто будет делать? Миськов?» — поинтересовался старпом.

Миськов в пароходстве был вместо Пушкина. Миськов был начальником
пароходства. Я отцепилась от стола, ступила на переборку (в обычное время это стена) и пошла по ней в буфетную за ведром и тряпкой. Нет, давайте лучше опять о цветах. Дело в том, что на каждом своем пароходе я сажала цветы. И они росли. Они росли, потому что все, что им надо для жизни — это свет, вода и земля. Земли на том пароходе было - см. выше — две с половиной тонны. И она вся оказалась на палубе кают-компании, потому что пять незакрепленных пятиметровых ящиков-клумб выскочило из стальных подставок и запрыгало меж столов, лопаясь по швам. Нет, давайте о какао. Оно оставалось в столовой команды, но пока мы говорили о цветах, я собрала его все. Палуба была липкая, но какао на ней уже не было. Ведро, в которое я выжимала тряпку, стояло в буфетной, привязанное за ручку двери в столовую команды. Напротив этой двери - следите за траекторией моего пальца — из буфетной выходила еще одна дверь: дверь в кают-компанию. Она тоже была открыта. Туда, в открытую дверь кают-компании, и улетело ведро с какао, отвязавшись от двери столовой команды.

Теперь о цветах. Они все еще стояли по местам в своих многоцентнерных ящиках. Уже почти все позавтракали, кроме капитана: он сидел за своим столом напротив двери в буфетную и ел сыр-какао, когда в кают-компанию влетел снаряд с добавкой. В торговом флоте никто не носит форму, но наш капитан ходил весь в белом, как в Пиратах ХХ века, и всю дорогу сдувал с себя соринки. Ведро с какао продолжило бы лететь дальше и упало бы в клумбу, кабы на его глиссаде не встретилось белое препятствие, жующее сыр. Я видела его глаза. Глаза капитана, увидевшего, как в него летит помойное ведро.

И наконец, в последний раз о какао: я его ненавижу. И в последний раз о цветах. Ящики с цветами и землей, без которой они не могут жить, повыпрыгивали практически сразу после того, как какао из столовой команды переселилось в кают-компанию. Так что никаких романтических шоколадных волн на этот раз не было: что там каких-то пять литров против двух с половиной тонн.
Весь в мокрой почве, как будто только что выкопавшийся из могилы,
капитан встал из-за стола, взял из прикрепленного над столом кольца-салфетницы льняную салфетку и промокнул ею у себя в районе груди что-то совершенно неразборчивое для моего глаза. Наверное, каплю какао. И вышел из кают-компании, сказав мне «спасибо». Что хорошо в торговом флоте — там все говорят «спасибо».

Я еще не ревела, когда вошел старпом и спросил, не Миськов ли сегодня будет делать приборку в кают-компании.
Обед и ужин в тот день все-таки отменили. Экипаж удовлетворялся галетами и бланшированной в масле сайрой.
На утро, когда мы стояли на рейде Владивостока, а ноги и руки у меня отсутствовали по причине ночных земельных работ, к борту судна подошел катер. Я не боялась замечаний от санвластей: в кают-компании, столовой команды и буфетной не осталось и следа от вчерашнего разгрома. Нежно пахло хлоркой. Не сумев остановиться после выгрузки за борт 2,5 тонн чернозема, я, впавши в какую-то гипермобильную разновидность комы, вылизала объекты своего заведования до ненормального блеска, выискивая по углам микроскопические комочки земли и истребляя запах какао. Несколько раз за ночь в кают-компанию заглядывал старпом и, убедившись, что я не нуждаюсь в помощи Миськова, уходил.

Толстая тётка с бородой и в белом халате, пройдясь по кают-компании, открыла крышку пианино и провела пальцем по клавишам.
— Пыль, — строго сказала она, глядя сквозь меня на страпома.
Тот хмыкнул и пожал плечами:
— Давно не играли.

* * *

[Андрей Рассамахин]

Ну нельзя же так... Ночь на дворе, а я ржу как ненормальный, глядя в монитор...

[Mr. G]

да... рассказик весьма и весьма порадовал...
как сейчас модно порой писать стало, пока читаю, РЖУНИМАГУ (сорри за мой русский)


очень знакомое вспомнилось, как действительно часто вспоминали экс гендиректора ДВМП Виктора Михалыча Миськова... а классный он мужик, и пока командовал пароходством все было не так уж плохо

[Алексей Сёмин]

Сергей Самойлов

ПРО ОЧКИ СЕМЁНЫЧА

У старого боцмана Семёныча были очки. С виду обычные очки, напоминающие некий симбиоз защитных очков сталевара и очков первых воздухоплавателей. Но зато они были сделаны лично Семенычем. Он выстрадал их долгими вечерами, находясь в далекой Средиземке. К слову сказать, очки были одновременно защитными и врачебно-диоптрическими. В них можно было, не боясь получить увечье, разливать чугун и одновременно рассматривать картинки в стимулирующих мужское воображение журналах, входить в пораженную ипритом зону и просто спать в адмиральский час. Не очки, а Сивка-Бурка. Это присказка. Сказка еще впереди.

Так вот, был у Семеныча на пароходе дружок закадычный, тогда еще третий механик, Денисыч. И пакостили они друг дружке по любому поводу. Хотя, на их взгляд, это были вовсе не пакости, а всего лишь соленый морской юмор. К примеру, боцман натягивал тонкий шкерт над самой палубой, поперек дверного проема двери Денисыча и тут же приглашал механика к себе на чаек...
Подслеповатый Денисыч шел, задевал шкерт домашними шлепанцами, падал, бился головой о переборку, теряя вставную челюсть и контактные линзы.
По мнению Семеныча, это было весело.

Денисыч затаил обиду. Месть его была чудовищной. Тихой сапой, под самое утро, Денисыч прокрался в каюту к спящему сном младенца боцману, взял со столика его гиперзащитные очки, аккуратнейшим образом оклеил все линзы в них калькой светло-молочного цвета, затем положил очки обратно на столик, поджег целлулоидную расческу Семеныча, цинично погасил ее о портянки боцмана и стал со злорадством наблюдать, как небольшие клубы зловонного дыма наполняют пространство каюты. Немного повременив, для усиления эффекта Денисыч закурил папиросы «Беломорканал» и, наконец, решив, что уже пора, он громко крикнул в ухо боцмана «Пожар»... и ловко отскочил в сторону. Семеныч мигом стартанул в подволок и, еще в полете схватив со столица тонированные калькой очки, нацепил их себе на глаза. А в глазах был сплошной туман. Однако за сорок лет работы на торговом флоте все движения по аварийной тревоге у старика были отработаны до автоматизма... То есть, экипировавшись в очки, Семеныч потянул носом воздух и, убедившись в задымленности помещения, лихо впрыгнул в сапоги, натянул спасжилет и каску, выскочил в коридор и, ощупывая переборки руками, метнулся к шкафчикам с изолирующими аппаратами КИП-8, безошибочно выбрал свой и, включившись в него, поскакал в столовую команды с криком «Аварийная партия — на выход!». Денисыч следовал за ним, стараясь не умереть со смеху.
И вот картина... Завтракающий экипаж и Семеныч. но всей красе: очки пол
калькой, сверху маски КИПа, под КИПом спасжилет, ниже спасжилета фиолетовые семейные трусы и — финальный штрих - сапоги с торчащими из них портянками в цветочек. Десять чайных ложечек одновременно упали в десять чайных кружек... Наступила звенящая тишина. Обстановку разрядил 3-й штурман, который тихо и меланхолично предложил Семенычу дабы окончательно войти в образ, одеть буденовку, повеснть пластмассовый автомат на шею, оседлать деревянного коника... И скакать, скакать, скакать...

Статья отсканирована мной из журнала "Судоходство"
Оригинал статьи здесь: http://fisher.spb.ru...=...&mYear=2004

[Катюшка]

Супер!!!!!!

[Mr. G]

да уж... зачотная история
до сих пор с половиной офиса за животы держимся...

[Алексей Сёмин]

ЯЙЦА

Была у нас на судне повариха Людмила, молодая девка, задорная. Ну и сама по себе как говорится «кругом шестнадцать», все, что надо кругленькое, в общем, бог не обидел. Готовила не слишком хорошо, но приветливый нрав более-менее компенсировал отсутствие навыков. В замкнутом судовом человеческом мирке это немаловажно. Была у нее страсть: очень любила азартные игры. Ну а какие на судне игры? Шашки, шахматы, нарды да домино. Одно время в карты стали играть, да как-то не прижилось. Шашки-шахматы - игры тихие, требующие еще к тому же и мозгов, что на флоте не слишком приветствуется. В нардах барахла всякого много – фишки, кубики. Дневальной надоело это все собирать после шторма по всей столовой, и, однажды пользуясь удобным моментом, смела веником все «оборудование», расхристанное по палубе в совок, да и шуганула за борт. В общем, нарды тоже выбыли из обихода. Короче, самая популярная игра оказалась, как ни крути - домино. Популярность его сильно возросла, когда из-за недосмотра механиков при переходе с одного движка на другой произошел скачок напряжения и перегорел телевизор. Людмила лупила костяшками по столу не хуже, чем заправский слесарь какого-нибудь БТО, приговаривала мудреные прибаутки, успевала бегать на камбуз мешать борщ, кашу, перекидывать котлеты. Но рассказ, как говорят в Одессе, «не об том»…
Однажды наша повариха затеяла испечь блины. Попросила артельщика Степана принести ей муки и всяких прибамбасов для блинов из судовой артелки, смежной с камбузом. Принес он ей, да и вернулся в артелку приборку делать. Вдруг слышит с камбуза ворчание: типа блины не получаются, липнут к сковороде. Помучилась наша Людмила, помучилась, да и в слезы – ужин для экипажа пропал, продукты извела. А дабы никто случайно не увидел конфуза, оставила тесто и убежала реветь в артелку. Стёпа как мог стал успокаивать, но и видать сильно в роль вошел – как-никак четвертый месяц в рейсе без жены. Ну, начал заигрывать, поцелуи, то да сё, пятое-десятое – благо помещение тёмное и безлюдное. Людмила, (тоже ведь живой человек!) немного успокоившись, шасть в штаны к нему рукой … и замерла:
- Яйца!
Степан сначала не понял даже: вроде бы с утра все на месте было.
- Яйца, блин, забыла в тесто разбить, вот блины и не получаются!
Всё, финиш! Какой тут, нафиг, секс! Поржали минут пять, она на камбуз блины доделывать, ну, а Степан, закончив приборку, пошел на вахту заступать.

[lin]

Это написала Лора Белоиван.
Прямая ссылка на сайт http://www.hagerzak.org/

[Алексей Сёмин]

Это написала Лора Белоиван.
Прямая ссылка на сайт http://www.hagerzak.org/

Наконец-то нашелся автор первого рассказа. Я его нашел без подписи не в интернете, а в морском журнале.
Остается выяснить кто написал второй рассказ, который также был опубликован без автора.

[Алексей Сёмин]

Перечитал - все рассказы по ссылке. Это просто литературное чудо!!! Рекомендую! Конецкому до этой Лоры - как до Киева пешком!

[Михаил Архипов]

Перечитал - все рассказы по ссылке. Это просто литературное чудо!!! Рекомендую! Конецкому до этой Лоры - как до Киева пешком!

Зря ты так. Интересно конечно пишет, но вот "до литературного чуда" действительно как до Киева ...гм.. пешком.

Оба хорошо пишут, просто каждый в своем жанре. Конецкий более художественно, она более реалистично.

Еще у Михаила Веллера два рассказа о флоте есть замечательных, по стилистике напоминающих Конецкого вкупе с Лорой, а в чем то и лучше:

ЛЕГЕНДА О МОРСКОМ ПАРАДЕ

ЛЕГЕНДА О ТЕПЛОХОДЕ "ВЕРА АРТЮХОВА"

[Александр Соснин]

Ну, сравнивать Лору Белоиван с Виктором Конецким (да еще и говорить, что ему до нее далеко)... Извините, даже покоробило.

По-моему, разных масштабов писатели.

Почему-то многие считают, что Конецкий специализировался на морских байках. А в его творчестве морских баек совсем немного, и те, что есть, написаны удивительно красиво и без намека на пошлость (чего никак не могу сказать про произведения Лоры Белоиван).

А вообще Конецкий писал совсем другие книги про моряков (и не только). Заставляющие больше думать, чем смеяться.

Купите, почитайте. Правда, если вы хотите "баек" в стиле Лоры Белоиван, то, наверное, будете разочарованы.

[Алексей Сёмин]

В том жанре в котором пишет (писал) Конецкий - пишут еще пару десятков авторов - практически в каждом портовом городе есть свой автор, который пишет подобные морские мемуары. В моей библиотеке есть несколько книг, которые по жанру аналогичны Конецкому, это конечно не умаляет его литературных успехов, но его произведения не эксклюзивны по жанру и лично для меня во многих вещах скучны. В его произведениях больше романтики. А вот Лора Белоиван (интересно это настоящие ФИО или псевдоним?) пишет в более реалистичной манере, фактически так как оно есть на самом деле, но со своей изюминой, которая и создает неповторимость произведения и его эксклюзивность - причем замечу, что немногие могут так написать. Что касательно пошлости в этих произведених, то хочу сказать, что жизнь моряка в рейсе наполовину состоит из этого, и я лично ничего плохого в этом не вижу, просто не каждый литератор (по разным причинам) имеет возможность отражать на страницах быт моряка в масштабе один к одному, подобно Лоре.

[Александр Соснин]

Что касательно пошлости в этих произведених, то хочу сказать, что жизнь моряка в рейсе наполовину состоит из этого, и я лично ничего плохого в этом не вижу, просто не каждый литератор (по разным причинам) имеет возможность отражать на страницах быт моряка в масштабе один к одному, подобно Лоре.

Быт ли это? На мой взгляд если Лора и отражает что-то (в этих рассказах) один к одному, то это тот стиль, в котором в курилке рассказываются байки из жизни экипажа. А за бытом моряка я опять же обращусь к Конецкому. Возможно, к кому-то еще. Но не к Лоре.

[Dim Dimych]

В том жанре в котором пишет (писал) Конецкий - пишут еще пару десятков авторов ... его произведения не эксклюзивны по жанру и лично для меня во многих вещах скучны. В его произведениях больше романтики. А вот Лора Белоиван ... пишет в более реалистичной манере,
... просто не каждый литератор (по разным причинам) имеет возможность отражать на страницах быт моряка в масштабе один к одному, подобно Лоре.

гм?
пара десятков в каждом порту, говорите?
Конецкий настоящий Капитан. В его произведениях нет профессиональных ошибок. И этим он ценен.

Естественно и быт моряка капитан видит вовсе не так, как судовая буфетчица.

Паралель - Новиков-Прибой с его нетленкой "Цусима".
Что может сказать о почти кругосветном переходе эскадры и грандиозном морском сражении каптерщик?

Тоже, в бОльшой мере, относится и к произведениям юнги северного флота В.Пикулю

[Алексей Сёмин]

гм?
пара десятков в каждом порту, говорите?

Гм, такого я не говорил.

Конецкий настоящий Капитан. В его произведениях нет профессиональных ошибок. И этим он ценен.

Да кто ж спорит - настоящий капитан он или игрушечный? Я веду речь о литературном жанре, в котором работают оба автора. Профессия здесь совершенно ни при чем. Есть капитаны которые и устно-то вразумительно двух слов связать не могут, уж не говоря о бумаге. (Не кидайтесь сразу в истерику - далеко не все капитаны такие )

Естественно и быт моряка капитан видит вовсе не так, как судовая буфетчица.

Совершенно верно - не так. Как правило, капитан на судне - фигура в бытовом плане обособленная, поэтому то, что видит буфетчица ускользает от капитана, ну и наоборот. Писатель-капитан как правило выписывает ситуацию как бы с административной точки зрения - рапорты, бумаги, команды на мостике, разговоры с судовыми агентами, лоцманами, курс корабля, шторм, коллеги по мостику. А буфетчица естественно описывает туалеты, разговоры с теми же капитанами и прочими начальниками, кают-компанию, обычную ежедневную жизнь "нижних чинов", до описания которой часто не снисходят капитаны и старшие механики - литераторы, по той простой причине, что они этой жизни просто не видят. И рассказы буфетчицы не менее ценны чем капитанские - их тоже читать нужно, ибо это нам дает не однобокую картинку, видимую глазами капитана (хоть с большой хоть с маленькой буквы), а полноценную реальную картину судовой жизни во всех ее проявлениях хороших и плохих.
Да, романтика флоту нужна - ради новых молодых поколений, но нужна и правда, какая бы она ни была - для тех же поколений, которые зачастую после пары месяцев мореходки и плавпрактики на ржавом железе испытывают далеко не романтические чувства.

Паралель - Новиков-Прибой с его нетленкой "Цусима".
Что может сказать о почти кругосветном переходе эскадры и грандиозном морском сражении каптерщик?
Тоже, в бОльшой мере, относится и к произведениям юнги северного флота В.Пикулю

Это сейчас стали говорить, что они ничего не могут сказать, когда профессиональные историки уже после них разложили все по косточкам и по полочкам и стали во весь голос кричать, что вот они там-то и там-то ошиблись. Эти люди ценны тем, что они немного подтолкнули исследования в этом направлении. Ну а критиковать предшественников - это святое дело, в научной среде это даже требуется.

[Dim Dimych]

Конецкий настоящий Капитан. В его произведениях нет профессиональных ошибок. И этим он ценен.

Да кто ж спорит - настоящий капитан он или игрушечный? Я веду речь о литературном жанре, в котором работают оба автора.

Естественно и быт моряка капитан видит вовсе не так, как судовая буфетчица.

Совершенно верно - не так. Как правило, капитан на судне - фигура в бытовом плане обособленная, поэтому то, что видит буфетчица ускользает от капитана, ну и наоборот. Писатель-капитан как правило выписывает ситуацию как бы с административной точки зрения ... А буфетчица естественно описывает туалеты, разговоры с теми же капитанами и прочими начальниками, кают-компанию, обычную ежедневную жизнь "нижних чинов", до описания которой часто не снисходят капитаны и старшие механики - литераторы, по той простой причине, что они этой жизни просто не видят. И рассказы буфетчицы не менее ценны чем капитанские - их тоже читать нужно, ибо это нам дает не однобокую картинку, видимую глазами капитана (хоть с большой хоть с маленькой буквы), а полноценную реальную картину судовой жизни во всех ее проявлениях хороших и плохих.
Да, романтика флоту нужна - ради новых молодых поколений, но нужна и правда, какая бы она ни была - для тех же поколений, которые зачастую после пары месяцев мореходки и плавпрактики на ржавом железе испытывают далеко не романтические чувства.

Паралель - Новиков-Прибой с его нетленкой "Цусима".
Что может сказать ... каптерщик?
Тоже, в бОльшой мере, относится и к произведениям юнги северного флота В.Пикулю

Это сейчас стали говорить, что они ничего не могут сказать ... Эти люди ценны тем, что они немного подтолкнули исследования в этом направлении. Ну а критиковать предшественников - это святое дело, в научной среде это даже требуется.

во-первых. ка уже здесь (в форуме) и не мной было сказано произведения Лоры - это не литература, это байки в курилке

во-вторых. не надо ёрничать и пошлить в отношении ВВ Конецкого (именно его конкретно). он этого вовсе не заслужил. т-более от Вас

в- третьих. капитан пишет не так и не про то, что буфетчица хотябы потому, что он начал курсантом нарядутумбочки_строевая_практики_..., продолжил помощником вахты_погрузкивыгрузки_борьбазаживучесть_... и, наконец, стал капитаном.
Именно обо всем этом и пишет ВикВик.
буфетчица как попала на флот тряпка_посуда_отоварка_внеслужебныеотношения_..., так с этим набором и прожила свою флотскую жизнь.
Сказать она, по-определению, может гораздо меньше.
В лучшем случае это будет китч (что тоже не плохо), в худшем - похабные анекдоты.

в-четвертых. Н-Прибой ничего никуда не толкнул. он написал заказуху, необходимую в данный политический момент. да и первенство его в данном вопросе не выдерживает никакой критики. есть прекрасная книга Вл.Семенова "Порт-Артур" (написана в 1907). не читали? зря.

[Алексей Сёмин]

во-вторых. не надо ёрничать и пошлить в отношении ВВ Конецкого (именно его конкретно). он этого вовсе не заслужил. т-более от Вас

А почему вы считаете что от меня он не заслужил, может быть как раз-то от меня и заслужил, а?
Почему вы выделяете именно Конецкого, потому что сильно уважаете капитанов и считаете что только они могут правильно написать о флотской жизни? Старшие механики или боцманы, например не могут, по-вашему?
Почему не приводите в пример других авторов аналогичных мемуаров? Или они не писатели и Вы их не уважаете - потому что они не капитаны, а механики или пассажирские помощники?

[Dim Dimych]

во-вторых. не надо ёрничать и пошлить в отношении ВВ Конецкого (именно его конкретно). он этого вовсе не заслужил. т-более от Вас

А почему вы считаете что от меня он не заслужил, может быть как раз-то от меня и заслужил, а?
Почему вы выделяете именно Конецкого, потому что сильно уважаете капитанов и считаете что только они могут правильно написать о флотской жизни? Старшие механики или боцманы, например не могут, по-вашему?
Почему не приводите в пример других авторов аналогичных мемуаров? Или они не писатели и Вы их не уважаете - потому что они не капитаны, а механики или пассажирские помощники?

все плохо. :о(
Вы не просто ёрничаете, Вы хамите :о(

но все таки отвечу.

во-первых.
я не выделяю Конецкого. просто я привык оперировать в разговоре чем-то вполне конкретным. и именно в моих постах есть конкретные ссылки на конкретных авторов.
вы же ограничились фразой пара десятков авторов, не назвав конкретно никого.

во-вторых (об этом я уже писал. вы видимо плохо читали)
априори, кругозор капитана гораздо шире кругозора буфетцицы.
причем свое сравнение я делал на конкретном примере - Лора vs ВикВик.
и именно, конкретно о произведениях Лоры я высказался как об анекдотах из курилки, а не о литературе.
Вы же о5 пытаетесь, не называя никого, говорить обо всем.
не надо заниматься болтологией. не надо горорить ничего обо всём.
если Вам что-то непонятно спросите меня конкретно: "ДД вот Вам конкретный имярек нравится?"
поверьте я Вам обязательно отвечу, причем постараюсь обосновать свое мнение. даже могу посоветовать ч-либо почитать (или не читать), если попросите.

в-последних
еще раз - имхо произведения Лоры можно прочитать один раз, даже посоветовать прочитать ее стори знакомым, но уж ставить произведения такого рода на свою книжную полку - увольте - макулатуру выбрасывают, не правда ли? ;о)))

[Dim Dimych]

А вот Лора Белоиван (интересно это настоящие ФИО или псевдоним?) ...

Оригинальный ответ ;о)



Живу во Владивостоке под псевдонимом «Лора Белоиван»



ищите в книжных магазинах ;о)



Белоиван Лора
Маленькая Хня
Рассказы и повести

Издательство: Геликон-Плюс, 2000 г.
Тираж: 500 экз. !!!!
Цена: 150.00 р.