Отправлено 10 Август 2016 - 00:39
Продолжение избранного из очерка Евгения Рябчикова "Волго-Дон" (1954)
“На восточном конце земляной плотины строилось головное водозаборное сооружение. Монументальное здание из железобетона поднималось на совершенно голой, прокаленной солнцем земле. Ни на какое море в ту пору здесь и намека не было, вокруг не было даже лужицы. Воду для строителей подвозили издалека автоцистернами, расход её строго контролировался. Но о море уже не только мечтали - его создавали. Скоро прикатят сюда его прохладные волны и потекут по главной оросительной артерии – Донскому магистральному каналу – далеко, далеко в сухую степь...
Донской магистральный начинался сразу за «воротами изобилия», как образно назвали здесь головное водозаборное сооружение, и шел по левобережному низовью Дона. Привычная уже, знакомая картина! Так же, как и на трассе судоходного канала, как и на строительстве Цимлянской плотины, тут тоже громоздились горы вздыбленной земли, цугом двигались скреперы и бульдозеры, взад и вперед сновали, попыхивая бензиновым дымком, самосвалы, важно шагали, вытянув стальные шеи, экскаваторы, и над всей местностью клубились тучи красноватой пыли.
Чем дальше в степь уходила пыльная дорога, тем чаще встречались колонны землеройных машин. Горький дурман полыни заглушался запахами машинного масла и горючего. Здесь прокладывалось русло искусственной реки. Но по ней не будут ходить корабли – река эта несудоходная. Её назначение – принимать воду из Цимлянского моря и переправлять её в распределительные и оросительные каналы.
Вблизи хутора Восход от Донского магистрального канала ответвляется на запад Нижне-Донской распределительный канал длиной в 72.9 км, а Донской магистральный продолжит свой путь в тоннелях, прокладываемых сквозь Доно-Сальский водораздел. На покрытой полынью земле поднимались вышки шахтных копров, вокруг них хлопотали люди в брезентовых спецовках и резиновых сапогах. Мы спустились под землю. От ствола шахты в обе стороны уходил освещенный рядами электрических ламп широкий округлый тоннель. Под сводами черных тюбингов курсировали электрические поезда, отвозившие вынутую породу. Совсем как на строительстве московского метро! И работало тут немало москвичей-метростроевцев.
По четырём тоннелям длиной в 6 км каждый будут протекать настоящие подземные реки. Пропускная способность каждого тоннеля равна стоку пяти таких рек, как Москва-река. Чтобы огромные массы воды проходили с большой скоростью, тоннель должен быть идеально прямым, а поверхность его стен – зеркально гладкой; малейший изгиб тоннеля, даже небольшие шероховатости на поверхности неизбежно образуют вредные сопротивления и уменьшат скорость течения вод. На строительстве «степного метро» предстояло вынуть свыше 300000 кубометров грунта и уложить более 75000 тонн чугунных тюбингов и металлических конструкций. По темпам, объёму и сложности работ тоннельная стройка Волго-Дона не имеет себе равных. Сыпучие пески каждую минуту грозят обвалом. Ещё больше неприятностей причиняют вязкие глины. А нужно протянуть 24 километра тоннелей – больше, чем вся первая очередь московского метро.
В глубине тоннеля работал горнопроходческий щит. Метр за метром прорезал он недра полупустыни. Следом за щитом двигался эректор и укладывал своей стальной рукой тюбинги. Чеканщики тотчас производили расчеканку специальным сортом цементного раствора. Коллектив метростроевцев быстро освоился с новой обстановкой. Несмотря на необычные условия и исключительную сложность задачи, строители тоннеля проходили по 100 погонных метров за забой в месяц – значительно больше, чем на строительстве московского метро первой очереди.
Большие работы развернулись и в низовьях Дона: от Веселовского водохранилища на Маныче и почти до самого Азова прокладывался Азовский распределительный канал длиной 92.2 км. Как и повсюду на Волго-Доне, поездки на машине ещё не давали полного представления об общей картине строительства. Только с самолета можно было охватить взором трассы оросительных каналов и водохранилищ. Глубокие борозды рассекали степные просторы, всюду работали машины. С Северного портала рыл канал сверхмощный экскаватор ЭШ-14/65, в другом месте тянулись вереницы скреперов; у истоков распределительных каналов строились насосные станции; всюду шли массовые посадки кустов и деревьев, создавались запруды для будущих водоемов, прокладывалась колхозная оросительная сеть.
Наступление на степь строители вели в тесном взаимодействии с донскими колхозниками. Каждая сельскохозяйственная артель зоны орошения выделяла в помощь геодезическим партиям колхозников. Пока размечалась и строилась колхозная оросительная система, в правлениях артелей решали, какие следует применять на будущих поливных землях севообороты, как готовить кадры поливальщиков, где брать новые сорта семян. Если раньше колхозники-мичуринцы вместе с учеными выводили главным образом засухоустойчивые сорта, то теперь нужны были иные сорта. Коренные перемены ожидались и в области животноводства. Из века в век крестьяне выводили породы скота, приспособленные к безводью, к сухой земле. В новых условиях нужно будет разводить скот иной породы.
В колхозах всё чаще появлялись гости из Туркмении, Узбекистана, Азербайджана. В цветных халатах и узорчатых тюбитейках ходили они по полям и будущим плантациям и учили казаков, как проводить поливы, как лучше использовать оросительную воду. Приезжали ученые из Сельскохозяйственной академии, Всесоюзной рисовой опытной станции, Ростовской селекционной станции и других научных учреждений. В каждом колхозе жили думами о «большой воде». В хатах-лабораториях сидели за партами седые старцы и веселые девушки – все учились. Колхозные агитаторы говорили о бурном темпе строительства, напоминали, что скоро начнет наполняться Цимлянское море, а там недолго ждать прихода воды и на колхозные поля...”
https://www.facebook.com/anton.yefimov
[/URL]
