Сообщений в теме: 75

[Alina]

Часть четвертая .

Севастополь. Морской кадетский корпус .


«Когда летом 1919 года мы добрались до Севастополя, нас поместили в один из этих флигелей. Квартира была большая, почти пустая, с самой необходимой обстановкой, и в ней уже жила одна семья. С наплывом беженцев квартирный вопрос обострился. Так началась наша «беженская» жизнь. Мы не были еще «чужими на земле», так как мы были еще на русской земле, но мы были уже не совсем «у себя».
Лето 1919 года кончалось. Осень принесла плохие вести. Добровольческая армия после взятия Орла начала отступать. …

Части Красной Армии входят в Одессу Февраль 1920г.



……В марте 1920 года был оставлен Кавказ. Крым, связанный с континентом узким перешейком, оставался последним
оплотом Белой армии. Генерал Врангель заменил генерала Деникина во главе Вооруженных сил Юга России.

Генерал Деникин на вокзале в Ростове



Барон Врангель




Петр Николаевич Врангель, имя которого было уже известно в Великую войну, пользовался большим уважением в
военных кругах. С присущей ему энергией, несмотря на, казалось бы, непреодолимые трудности, он укрепился в
Крыму, поднял армию и бросил ее в бой весной 1920 года.

Молебен в Севастополе по случаю вступления генерала Врангеля в командование армией




Но сколько времени мог еще держаться Крым, оторванный от остальной страны, без всяких средств к существованию? Рассчитывать на союзников было бесполезно

Мы не ходили в школу, мы не умели ни читать, ни писать, и, признаться, мало об этом беспокоились. Большинство
учебных заведений было закрыто, и ученики 15-16 лет поступали во флот.

К счастью, 17 октября 1919 года Севастопольский Морской кадетский корпус открыл свои двери. Его огромные здания, которые возвышались над Северной бухтой и постройка которых не была еще закончена, пустовали с момента перевода в 1917 году учеников в Петроград. Капитан II ранга 3. В. Берг был назначен «администратором» этих покинутых зданий.



Создание во время Гражданской войны Морского училища было дело нелегкое, энергии нескольких человек
оказалось недостаточно. Но их поддерживали многие, потому что многие верили в возрождение России даже осенью
1919 года, даже в октябре 1920 года.

Старший лейтенант Н. Н. Машуков,после встречи со своим бывшим преподавателем в Петербурге, капитаном II ранга В. В. Бергом, принялся за дело.
Адмирал А. М. Герасимов, морской министр при Деникине,


дал все полномочия Машукову: «Делайте, что нужно, как можно лучше, ибо вы над этим вопросом больше
всех думали». Кредиты были отпущены, работы по постройке начались»

Командующий флотом выделил Н.Н. Машукову 100 000 рублей – все, что было в наличии во
флотском казначействе на то время, и отдал свою дачу в цветущем саду «Голландия»: «Для морского Корпуса
мне ничего не жаль, ему я готов отдать все: вот Вам деньги, орудуйте, и желаю Вам успеха».

«Из Одессы для морского училища было получено постельное и носильное белье. Союз земств и городов предоставил столовую посуду и кухонную утварь. Из частных пожертвований севастопольских жителей удалось составить библиотеку в 3500 томов. Наконец, английская база в Новороссийске дала солдатское обмундирование и небольшое количество голландок и матросских брюк. От французов было получено некоторое количество синих брюк.
Строй кадет не мог не вызвать улыбки. Висевшие до колен френчи, рукава которых доходили до конца пальцев,
и синие французские брюки, которые кадеты подвязывали веревкой на груди или носили в виде украинских шаровар. На ногах «танки», длина и тяжесть которых не позволяли им бегать. Но из-под провалившихся до ушей зеленых фуражек выглядывали веселые мордашки довольных своей судьбой детей.



Корпус для многих из них, сирот или потерявших своих родителей, явился спасением и в моральном и в материальном отношении.

[Alina]

Одной из самых важных задач был выбор преданных делу основных сотрудников. Некоторые преподаватели были штатские:
Дембовский, Матвеев и Кнорринг, который опишет корпус в книге «Сфаят». Капитаны I ранга Александров, Кольнер и Берг назначались соответственно преподавателями высшей математики, артиллерии и навигации.

Генерал-лейтенант Н. Н. Оглоблинский,



«бог девиации*»,(*Девиация (отклонение) - здесь: отклонение стрелки компаса от направления магнитного меридиана) преподавал астрономию в гардемаринских классах; он был исключительный педагог, спокойный, точный, уважающий свое дело и уважающий учеников. Придет день, когда уже на африканской земле он будет обучать детей. Я очень горда, что была его ученицей. С ним математика была доступна каждому, и мне казалось, что нет предмета более ясного и простого.

Преподаватели работали в исключительно трудных условиях. Два года революции превратили юношей в совершенно взрослых людей, приучили их к самостоятельности и развили в них критическое отношение ко всему. Помощником по учебной части был академик и математик, капитан II ранга Н. Н. Александров.
Генерал-майора Александра Евгеньевича Завалишина, бывшего много лет начальником громадного хозяйства богатейшего корпуса в Петербурге, назначили заведующим хозяйственной частью. Все офицеры хорошо знали его немного сгорбленную, расположенную к полноте фигуру, но также его энергию и решительность.
Только назначение директором С. Н. Ворожейкина удивило и, надо признаться, разочаровало офицеров».



Выбор вице адмирала А.М.Герасимова подобной кандидатуры в качестве директора в самое трудное и тяжелое время удивил не только офицеров штаба, но и многих авторитетных деятелей российского флота. На их недоуменные вопросы, почему корпус не доверили капитану II ранга Машукову, поднявшему
учебное заведение из руин в весьма короткий срок, адмирал ответил, что «Ворожейкин любит детей, пусть их и воспитывает!».По мнению морских офицеров, контр – адмирал С.Н. Ворожейкин являлся человеком мягким по характеру, недостаточно энергичным и не обладавшим должным авторитетом среди офицеров
и гардемаринов.

Весь 1919 год прошел в напряженных занятиях. По старой петербургской традиции преподаватели и воспитанники торжественно и весело отметили корпусной праздник 6 ноября. После рождественских каникул, 7 января 1920 года, заняти в Морском Корпусе возобновились.

Летом 1920 года гардемарины проходили плавательную практику на

крейсере «Генерал Корнилов»(бывший «Очаков»,«Кагул»)



«Генерал Корнилов» Группа офицеров и команды парохода Бизерта 20-е годы




участвовавшем в боевых операциях,
линкорах «Генерал Алексеев»
(бывший «Воля» и «Император Александр III» ,



«Ростислав»


«Ростислав»(?) с кормы



и яхте «Забава». Такая «практика» в боевых условиях дала немало опыта молодым морякам.
«Быстро отстраивалось большое помещение. В октябре 1920 года все было готово, чтобы перевести в него
кадет, ютившихся временно во флигелях у берега моря.

1920 год. Севастополь





Время остановилось для сотен тысяч людей в Крыму. Для тех, кто так много поработал для Морского
корпуса, время шло назад! С отчаянием слушал Владимир Владимирович Берг распоряжения директора: «Остановите сейчас же переселение кадет! Прикажите им укладываться срочно, спешно, без минуты промедления! Сейчас придет баржа. Всю ночь будем грузиться. А рано утром уйдем на линейном корабле «Генерал Алексеев». Объявлена эвакуация!»

Графская пристань в дни эвакуации






Переселение, так весело начатое утром, продолжалось, но в обратную сторону. Весь вечер и всю ночь грузили Севастопольский Морской корпус в железное чрево громадной портовой баржи: учебники, книги для чтения, астрономические, физические, химические приборы, кухонную и столовую посуду, тюки с обмундированием,
бочки сала, клетки с курами, петухами и утками, банки с консервами, разные сундуки и корзины... Бессонная ночь!»


Баржу «Тилли», столь ожидаемую нами, подал к пристани поздно ночью крупный буксир и с раннего утра 29 октября началась лихорадочная погрузка, корпусного добра, складывали его в большом порядке по разным местам огромного судна предварительно очистив его от угольной пыли. Поздно вечером,
баржа приняла весь груз, включая литографские станки, погруженные тоже к нашему большому удивлению. А ведь впоследствии как же они нам пригодились для наших учебников в Бизерте. (из воспоминаний карабельного гардемарина Юрия С.)

«Настало утро 30 октября (12 ноября по новому стилю) 1920 года. Лишь только солнце показалось, погрузка учеников и персонала началась. Лишь капитан II ранга Берг привел своих маленьких кадет в военном порядке, под звуки горнов, и вид этой бодро идущей части поднял на минуту настроение: «К ноге! На плечо!
Направо! Правое плечо вперед! Шагом марш! Смирно! Равнение направо, господа офицеры!»

«Господа офицеры» - в первый и последний раз в жизни!

Покидая родину навсегда, они были на одно мгновение офицерами для любимого начальника. Некоторые из них этого никогда не забудут, и никогда не почувствуют они себя апатридами. Баржа, на буксире у портового катера, с трудом оторвалась от пристани. Все невольно повернулись к корпусу.
Высокий белый дворец, широко развернув свои крылья по серой горе холодным белым золотом, бесстрастно смотрел с высоты и все уменьшался в размерах.

На пристани горько плакала одинокая старушка - бабушка кадета. ....»

[Alina]

Часть Пятая

Эвакуация

«Несмотря на то, что возможность эвакуации обсуждалась, действительность поразила всех своей внезапностью. Когда 28 октября (10 ноября по новому стилю) 1920 года в 4 часа утра вышел приказ по флоту об эвакуации Крыма, большинство людей не хотели этому верить.
Конечно, для главного командования эвакуация не была неожиданностью. Еще 4 апреля 1920 года были приняты меры для переправки, в случае необходимости, Белой армии в Константинополь. 12 октября 1920 года командующим Черноморским флотом и начальником Морского управления был назначен контр-адмирал Кедров,




заменивший больного и через несколько дней скончавшегося вице-адмирала Саблина, а начальником штаба одновременно был назначен контр-адмирал Н. Н. Машуков.



27 октября 1920 года были назначены в порты погрузки старшие морские начальники, коим были даны соответствующие инструкции на случай эвакуации. В Евпаторию был назначен контр-адмирал Клыков, Ялту - контр-адмирал Левитский, в Феодосию - капитан I ранга Федяевский и в Керчь - контр-адмирал М. А. Беренс.

Начальстующий состав Черноморского флота. Слева направо: Твердый, Ворожейкин, Герасимов, Беренс, Тихменев, Подушкин, Завалишин. Бизерта, 28 сентября 1923




Но в сентябре 1920 года Врангель мог еще надеяться на помощь союзников. Генеральный штаб возлагал большие надежды на приезд иностранных делегаций: представителей Америки (адмирал Маккелли и полковник Кокс); Франции (майор Этьеван); Сербии (поручик Стефанович); Польши (поручик Михальский);
Японии (майор Такахаси); Англии (полковник Уолд и капитан Вудворд). …..Удалось ли спасти положение? Увы! Уже не раз могло главное командование удостовериться, что при военных неудачах не следует рассчитывать на помощь союзников.

Генерал Врангель. Молебен.



Чтобы позволить всем погрузиться, еще 1 ноября армия защищала окрестности города по линии фортификаций 1855 года: генерал Скалон - северную часть, от моря до линии железной дороги; генерал Кутепов - от железной дороги до вокзала и дальше к морю. Флоту был дан приказ погрузить эти последние заставы в 12 часов и выйти
на рейд в 13 часов.




О том, что в Севастополе в эти дни не было паники можно судить по воспоминаниям Нестора Монастырева в его книге «ЗАПИСКИ МОРСКОГО ОФИЦЕРА» но совершенно очевидно, что присутствовало некоторое напряжение и состояние ожидания…

«27 октября, утром, я получил приказание выйти в Ялту. (на подводной лодке «Утка» ) .
Со мной вместе вышла подводная лодка АГ-22

АГ-22 в Бизерте



которая осталась на позиции. Я должен был ее там сменить, на следующий день. К вечеру по городу стали ходить слухи, что наши войска сдерживают с трудом страшный натиск красных, и что наши части местами отступают. Слухи становились все настойчивее и тревожнее. Поздним вечером пришедший транспорт привез мне секретный пакет, в котором содержалось приказание о эвакуации и ее план. Затем по прямому проводу из штаба, я получил приказание немедленно сняться, в Феодосии принять в казначействе деньги и полным ходом вернуться в Севастополь.
У меня после этого не оставалось сомнения, что красные прорвали фронт и ворвались в Крым. Тяжелое предчувствие легло камнем на душу. Это было крушение всего и гибель надежды на спасение Родины. Полная неизвестность будущего и необходимость покинуть родную землю, может быть навсегда...

Сдав привезенные мною деньги в штаб, я получил приказание идти к Босфору и поднять перед входом в него французский флаг на стеньге, т.к. Франция принимала флот под свое покровительство. Выйдя на Северный рейд, я остался ждать окончательного приказания о выходе и остаток дня употребил на приведение в порядок лодки, распределении багажа, которого оказалось так много, то им пришлось заполнять балластные цистерны. Ночь прошла совершенно спокойно.
Изредка в городе и на окраинах была слышна ружейная стрельба.
Утром 1 ноября нашел густой туман, рассеявшийся к 9 часам. Солнце осветило опустевший Севастополь. Церковный благовест Владимирского собора доносился до нас. Он отдавался в душе невыразимой болью чего-то потерянного и может быть ушедшего навсегда...
Корабли медленно, один за другим выходили в море.
Оно было тихо и приветливо. Для нас оно было тем последним, что могло утешить и облегчить нравственные переживания.»

[Alina]

А вот как пишет о самой эвакуации Анастасия Ширинская-Манштейн:

"Генерал Врангель лично наблюдал, чтобы никто из тех, кто должен уехать, не был забыт. Эвакуация госпиталей была особенно тяжелой задачей. Транспорт «Ялта», предназначенный для раненых, был перегружен, но их оставалось еще много.
Генерал Шатилов пришел с рапортом: «Англичане обещали взять пятьдесят раненых, но это капля в море; во всяком случае невозможно увезти всех...»
Врангель нетерпеливо его прервал: «Раненые должны быть вывезены все, и они будут вывезены... и пока они не будут вывезены, я не уеду».


Главнокомандующий Русской армией генерал Врангель при эвакуации из Севастополя



2 ноября Врангель удостоверился, что все войска погружены, что сейчас грузятся последние заставы. Тогда только появилась на Графской пристани его высокая фигура в серой офицерской шинели и фуражке корниловского полка.

Почти у самого берега он повернулся к северу, в направлении к Москве, и, сняв фуражку, перекрестился и низко поклонился Родине в последний раз.


В 14 часов 40 минут катер отчалил от пристани и, медленно обогнув с носа крейсер «Корнилов», приблизился к правому борту. У Андреевского флага видна высокая фигура в серой шинели. Похудевшее, осунувшееся лицо, образ железного рыцаря средневековой легенды.

Находясь в постоянной связи с французским адмиралом Дюменилем (Dumesnul), Врангель удостоверится, что эвакуация Ялты, Керчи и Феодосии прошла благополучно. Только тогда отдаст он приказ № 4771:

«Эвакуация из Крыма прошла в образцовом порядке. Ушло 120 судов, вывезено около 150000 человек. Сохранена грозная русская военная сила. От лица службы приношу глубокую благодарность за выдающуюся работу по эвакуации командующему флотом вице-адмиралу Кедрову, генералам Кутепову, Абрамову, Скалону,
Стогову, Барбовичу, Драценко и всем чинам доблестного флота и армии, честно выполнявшим работу в тяжелые дни эвакуации. Генерал Врангель»

Кроме военных кораблей Императорского Черноморского флота, туда вошли транспорты, пассажирские и торговые суда, яхты, баржи и даже плавучий маяк на буксире. Спасать население пришли суда из Варны, Константинополя, Батуми и даже, по счастливой случайности, из Архангельска и Владивостока.

Подводные лодки в Севастополе.



Корабли бригады миноносцев в Южной бухте



Вспоминая об этих последних севастопольских днях, я, как на большой картине, вижу толпы людей, куда-то озабоченно стремящихся. Не помню ни паники, ни страха. Может быть, оттого, что мама умела в самые драматические минуты сохранять и передавать нам, детям, свое спокойствие.

Эвакуация




А скорее всего, она умела скрывать собственный страх. До последней минуты мы не знали, как уедем.

Севастополь.Эвакуация.Население направляется на погрузку














«Жаркий» стоял в доках с разобранными машинами. Папа получил приказ его покинуть и перевести экипаж на «Звонкий». Папиному возмущению не было конца: «И не говорите, что я потерял рассудок! Я моряк! Я не могу бросить свой корабль в городе, в который входит неприятель!»

Пока все грузились, мы сидели дома, а папа упорно добивался в штабе, чтобы миноносец был взят на буксир. На все аргументы у него был ответ:
«Машины разобраны, а мы уходим через три дня? Я остаюсь без механиков, которые не хотят покинуть Севастополь? Я найду людей, мы сами соберем машины в дороге. Я прошу только, чтобы меня взяли на буксир».
А.Манштейн капитан миноносца "Жаркий"


После разговора с Кедровым он добился своего. Вернувшись на «Жаркий», не теряя времени, он послал людей вернуть с заводов отдельные части разобранных машин. Это было самое спешное. Надо было также снабдить корабль самым необходимым: хлебом, консервами, нефтью... Надо было брать все, что возможно, в портовых магазинах, так как в дороге ничего нельзя будет купить: бумажные деньги окончательно теряли свою стоимость.

[Alina]

30 октября мы узнали, что «Жаркий»



будет взят на буксир «Кронштадтом», большим кораблем-мастерской. Оставалось только надеяться, что после
долгой стоянки он сможет поднять якорь, давно заржавевший и покрытый морской травой.
31 октября к вечеру почти все корабли были на внешнем рейде, и мы с облегчением увидели, что и «Кронштадт»,

Корабль мастерская «Кронштадт»



грузно переваливаясь на волнах, тоже направляется к ним. Миноносцы, стоявшие у пристани около «Жаркого»,
в свою очередь двинулись в путь.


Эвакуация Севастополя закончена.






По всему приблизительно такой вид мог быть с одного из кораблей
при эвакуации хотя снято это еще с "Кагула" ,будущего "Генерала Корнилова", который
тоже ушел их Севестополя с эскадрой.



Четыре раза рвались концы, и каждый раз надо было снова искать тонувший «Жаркий».
«Кронштадт» перевозил 3000 человек, и очень ограниченное количество угля позволяло ему дойти
только до Константинополя. Он не мог терять время. Был отдан приказ переправить экипаж,
пассажиров и ценные вещи с «Жаркого» на «Кронштадт». Навсегда запомнилась мне эта пересадка.
Малюсенький «Жаркий», пришвартованный к огромному «Кронштадту». Веревочные штормтрапы,
болтающиеся над бушующим морем. Казалось, буря все сорвет, все унесет. Женщины и дети с
трудом удерживались на качающейся, залитой водой палубе. Надо было подниматься по
высокой вертикальной поверхности борта «Кронштадта».
В случае если концы не выдержат еще, миноносец будет брошен, за ним следил Демиан
Логинович Чмель. Для него теперь оставалось только одно: молиться святому Николаю
Угоднику, не покидая своего наблюдательного поста. Он даже, по когда-то данному ему его предком
Максимом совету, бросил в море на веревке икону святого покровителя моряков.
Последний трос выдержал!

«Кронштадт» - после «Жаркого» во время бури - не мог мне казаться кораблем. Это был какой-то
громадный улей, переполненный разнородной публикой, кочующей по палубе, по коридорам,
разговаривающей на трапах и в которой можно было даже потеряться. Лучше было не покидать
нашего уголка на койке, и день тянулся очень долго, а вечером большие крысы, примостившись
под подволоком, смотрели нам в глаза.

Как сильно переживают иногда дети тяжесть людского горя!...."

[Alina]

Нестор Монастырев

человек, которому мы можем быть благодарны за фактически документальные описания событий той поры,
которые дошли до нас в виде «Записок морского офицера»



Его деятельность в Бизерте нашла отражение в книге «Бизертинский морской сборник 1921-1923 гг.»



куда вошли статьи, издававшегося в Бизерте с лета 1921 года на борту подводной лодки «Утка» первого
заграничного военно-морского журнала «Морской сборник» под редакцией самого Нестора Монастырева.



На страницах журнала бывшие офицеры Российского флота рассказывали о только что пережитом в
Первую мировую и Гражданскую войны, когда все еще было свежо в памяти. А это определило
исключительную точность всех деталей, многие из которых, когда они вспоминались спустя годы,
становились далекими от того, что было на самом деле

Текст сборника печатался по ночам , когда освобождалась дивизионная пишущая машинка,



а тираж изготавливался в литографии Морского корпуса, разместившегося в старом французском
форте Джебель-Кебир и лагере Сфаят

Страницы биографии

Нестор Монастырев, выпускник Московского университета, где, по семейной традиции, изучал юриспруденцию. Однако в
1912 году Монастырев заканчивает Морской корпус и получает офицерский кортик и погоны мичмана.

Нестор Монастырев гардемарин (справа)



Первые годы службы прошли на Черном море, далее был Офицерский класс подводного плавания на Балтике.
Вместе с остальными офицерами-черноморцами Монастырев вернулся в Севастополь.
Окончательный развал флота застал Нестора командиром подводной лодки «Скат»



Заочно приговоренный большевиками к смерти, Монастырев чудом спасся во время массовых убийств офицеров
в Севастополе в декабре 1917- феврале 1918 годов.Когда Крым перешел под контроль
Добровольческой армии, его назначили минным офицером подводной лодки «Тюлень» <a href="http://&quot;http://www.radikal.ru&quot;" target="_blank">

укомплектованной исключительно офицерским составом.

Последним его кораблем стала подводная лодка «Утка»

В октябре 1924 года на всех русских кораблях в последний раз спустили Андреевский флаг.
К этому времени Нестору исполнилось 38 лет, а его жене Людмиле – 34. Как и все, прибывшие с русской эскадрой,
Нестор назывался теперь «беженцем».

Нестор Монастырев с Бизертским крестом




____________________

Для справки: Что такое Бизертский крест

15 ноября 1921 г. для моряков, эвакуированных в Бизерту, был учрежден нагрудный знак в виде прямоугольного креста.
Крест изготавливался из белого металла, покрывался черной краской и имел по всему периметру белую кайму.
Поперек креста имелась надпись: «Бизерта», а в верхнем и нижнем концах — даты «1920» и «1921».
Надпись и даты заливались белой эмалью. Существовали образцы «бизертского креста», выполненные
из серебра и покрытые черной и белой эмалями.




______________________

Привыкнуть к этому было не легко – слово«беженец» плохо сочеталось с кодексом чести русского офицера. И также
было трудно осознать, что они теперь – ничьи. Надо было продолжать жить.
Врачи были востребованы, и французская администрация предложила Людмиле Сергеевне – одной из первых женщин
морских врачей, работу в Тунисе. Для этого надо было принять французское подданство.

Людмила Сергеевна Монастырева



Поселились в Табарке, на северо-западе Туниса. Дом построили на красивейшем холме в оазисе, из дверей сразу
открывалась лазурная морская даль…

Дом Монастыревых в Табарке

</a>

Начинается новая страница в жизни Нестора Александровича. Проживая в эмиграции, он продолжает интересоваться
историей Русского морского флота. Из-под его, безусловно, талантливого пера одна за другой выходят на разных языках
10 книг.
До сих пор не увидели свет, оставшиеся в рукописи работы: «Одиссея Русского Императорского флота», «Записки морского
офицера», «Северные витязи», «К теплым морям».

За свою плодотворную творческую деятельность Монастырев был награжден французским правительственным Орденом
«Пальм Академик».
В Табарке Нестора Александровича называли «командор» за офицерскую морскую фуражку, без которой он не появлялся.
А появлялся он в городе не часто, предпочитал уединение.

[url="http://www.radikal.ru"]

Скончался Нестор Александрович от инсульта на своей ферме в городе Табарка в Тунисе 13 февраля 1957 года, не дожив
несколько месяцев до своего семидесятилетия. Похоронен на местном кладбище.

Продолжение следует. Эмиграция. Галлиполи. Лемнос.
Прошу прощение за непонятную кодировку перед некоторыми фото
пока не могу избавиться

[Gala]

А это помните? Тоже очевидец писал.


Николай Туроверов

Уходили мы из Крыма
Среди дыма и огня;
Я с кормы все время мимо
В своего стрелял коня.

А он плыл, изнемогая,
За высокою кормой,
Все не веря, все зная,
Что прощается со мной.

Сколько раз одной могилы
Ожидали мы в бою.
Конь все плыл, теряя силы,
Веря в преданность мою.

Мой денщик стрелял не мимо -
Покраснела чуть вода...
Уходящий берег Крыма
Я запомнил навсегда.

Надеюсь я не сильно от темы отдалилась

[Alina]

это все было реально, как оказывается не только ярким эпизодом в фильме..... Галь, в тему! Более чем....

[Alina]

Часть шестая. Константинополь. Галлиполи.

«(С момента прибытия эскадры в Константинополь даты в книге будут соответствовать григорианскому календарю, принятому на Западе)

Переход через Черное море продлился менее недели, хотя мне казалось, что мы месяцами боролись с бурями.
Константинополь - Истанбул - сказочное, яркое, цветистое воспоминание! После бурных ночей Черного моря бухта Мода при входе в Мраморное море представилась неожиданной картиной спокойных глубоких вод, залитых солнцем. Это скопище кораблей всех размеров, от броненосцев до моторных катеров, от больших пассажирских кораблей до барж, было настоящим плавучим городом.

По сведениям, представленным капитаном I ранга Н. Р. Путаном и опубликованным в «Histoire de laTunisie», известны точные цифры:

«Благодаря исключительной организации Врангель смог в одну неделю от 12 до 18 ноября 1920 года перевезти 145 693 человека, из которых 6628 раненых или больных, на 138 военных и торговых судах, русских или иностранных».

За исключением миноносца «Живого»,



Подробности об исчезновении "Живого", а также версия о возможном его спасении

потерянного в Черном море, которого, несмотря на поиски, никогда не нашли, все корабли собрались в бухте Мода - сборище, не имевшее примера в истории.
Несмотря на то, что на большинстве судов был уже поднят желтый карантинный флаг, папа с мамой смогли побывать в городе.
Они вернулись оживленные, почти веселые, и мама рассказывала, смеясь, как папа потерял одну из мягких туфлей, которые выдают посетителям при осмотре Айя-Софии. Он стоял на одной ноге, стараясь до нее дотянуться и не решаясь дотронуться до пола необутой ногой из боязни оскорбить мусульманские обычаи. Они были еще под впечатлением от этого города,



который для русских всегда был сказочной Византией, а теперь полностью находился во власти союзников, которые жестоко давали чувствовать свою победу туркам, нашим вчерашним врагам, а сегодня - нашим сотоварищам по несчастью, которые встречали нас с сочувствием и готовностью помочь.



На углу одной из улиц родители встретили Серафиму Павловну Раден: она продавала ковер, на покупку которого так долго копила деньги еще на берегах Балтики.
Эта стоянка в Константинополе позволила «Жаркому» обрести свой привычный вид. Все пассажиры с него сошли, и папа с экипажем работал над сборкой машин. Нам оставалось только ждать; не нами решалась наша судьба. Но каким тяжким было ожидание для тех, кто на перегруженных кораблях был лишен самого элементарного удобства! Как размещались они на «Владимире», большом пассажирском дальневосточном транспорте, который, будучи рассчитан на 3000 человек, имел на борту 12 000?!

Пароход добровольного флота "Владимир"( фото 1916г как транспорт №15 ЧФ )



Голод, отсутствие гигиены, начинающиеся эпидемии не позволяли долго ждать.

Французское правительство отдавало себе в этом отчет и признавало свои обязательства по отношению к правительству Юга России.
Но 12 ноября главный комиссар Франции в Константинополе Дефранс дал знать своему правительству, что Лондон предписал адмиралу де Робеку... полную нейтральность. Он это подтвердил немного позже: «По словам английского главного комиссара, представительство Его Величества не хочет принять никакую ответственность в этом деле. Что касается судьбы беженцев, он заявил, что вся ответственность ложится на Францию, которая признала правительство Врангеля».

Франция не отказалась от своих обязательств. Переговоры с представителями Балканских стран позволили высадить армию и штатских: вскоре узнали, что добровольцы будут интернированы в Галлиполи, донские казаки - в Чатальдже около Константинополя, кубанцы - на Лемносе».

Французы согласились снабжать эти лагеря продуктами и предоставить оборудование для их обустройства.
За это им передавалась большая часть коммерческих судов, а все грузы на них французы предусмотрительно реквизировали.

Транспорт "Саратов" доставляет больных в Галлиполи



22 ноября 1920 г. на рейде портового городка Галлиполи(Галлиболу), расположенного на европейском берегу Дарданелльского пролива, встали русские пароходы «Херсон»
Посадка нижних чинов на пароход «Херсон»



и «Саратов», пришедшие из Константинополя.

[Alina]

Из воспоминаний Никанора Васильевича Савича выдающегося российского земского деятеля, бывшего члена правительства Юга России:

«Люди, входившие в состав полков, батарей и прочих частей, после высадки невольно жались друг к другу... Они были бесприютны и беспризорны, выброшены на пустые и дикие берега, полуодетые и лишенные средств к существованию. Большинство не имело ничего впереди, не знало ни языков, ни ремесел…»

Русские в Константинополе





Русский лазарет в Константинополе



Что такое Галлиполи и как там жили русские офицеры?

Лучше всего об этом могут рассказать воспоминания очевидцев. Вот небольшой отрывок из мемуаров Владимира Душкина (бывший студент Киевского технологического института, служивший во время гражданской войны в артиллерийских частях ВСЮР) "Галлиполи". Как непосредственный участник событий, он более достоверно передает ту атмосферу, что царили в тот момент среди белых эмигрантов:

«Галлиполи - это год сидения и год ожидания, год последних надежд. (Галлиполийское сидение)
Галлиполи - это "Инжир-паша" - Кутепов - и его чудо: превращение голодных, обовшивевших, деморализованных, готовых стать опасной вольницей людей в дисциплинированную, связанную, монолитную группу.

Кутепов Александр Павлович Генерал-полковник– Руководитель Русского Общевоинского союза, сменивший на этом посту барона П.Н. Врангеля




Галлиполи - это Штейфон с его "губой" и "опричниками" - константиновцами, сергиевцами и другими юнкерами.

Галлиполи. Сидят справа налево - генералы - Штейфон, Кутепов, Витковский



Галлиполи - это год жизни впроголодь.
Галлиполи - это "американский дядя", майор Дэвидсон, даривший нам белье и полотенца с пометкой большими буквами: USAMD USA. Все немедленно продавалось грекам и туркам ради хлеба, кусочка халвы, пачки табака...

Дневной рацион в марте 1921 года



Галлиполи - это выдача ЛИРЫ! Праздник в городе и лагере. Можно хоть раз поесть вдосталь хлеба, халвы, выпить бутылку чудесного самосского вина.

Галлиполи - это рисунки, карикатуры, незлобная насмешка над своей судьбой, добродушная ирония по отношению к себе самому.

Галлиполи - это черный крестик с белой каемкой и надписью: "Галлиполи" по всю ширину его и вверху: 1920, а внизу: 1921.

Знак Галлиполи



Наконец, Галлиполи - это тактические маневры в дни особенно острых ссор Кутепова с "союзным" командованием, представленным здесь французами. Маневры вблизи казарм с сенегальцами, маневры с винтовками и специально на этот день боевыми патронами.

Парад в лагерях



Много сказано о Галлиполи, но никто не решился ни сказать, ни написать о самом, может быть, важном.

В Галлиполи мы потеряли, похоронили реальную Белую Идею, но приобрели более бесплотную, более недостижимую, очищенную, просветленную Белую Мечту. Я думаю, что поняли мы это все, но не могли, не решались себе в этом признаться. Это казалось изменой.
И параллельно этому мы увидели, почувствовали себя физически, биологически, морально - русскими. Это понятно: в России мы своей "русскости" не замечали, все было русское. А здесь нас окружала чужая, часто враждебная среда. Но конфликта между "белым" и "русским" еще не было».

В дополнение к этому, по свидетельству историков, Александру Павловичу Кутепову удалось добиться невозможного.

Разгромленная и фактически интернированная армия ожила.

Парад русских войск в Галлиполи



А.П.Кутепов обходит войска в Галлиполи 1921

[Alina]

С 21 января 1921 года в полках начались регулярные занятия, а выправка и внешний вид частей постепенно принимали традиционный вид. Многочисленных гостей, включая представителей французского командования, поражали периодические парады, рассеивавшие ложные представления о разложении армии.

Офицерская артшкола в Галлиполи



Штаб корпуса



Знаменная площадка в дроздовском лагере



С января–февраля в Галлиполи функционировали шесть военных училищ, в которых к 1 октября числилось 1482 юнкера, гимнастическо-фехтовальная школа

Галлиполи. Группа офицеров гимнастическо-фехтовальной школы январь 1921



Гимнасты Галлиполи



Спортивная одежда русской императорской армии



художественные и театральные студии, библиотека, разнообразные мастерские, гимназия, 7 храмов и даже детский сад.

Театр



Хлебопекарня



Гарнизонная столовая



Церковь гвардейской батареи



Детсад и гимназия имени барона Врангеля



Дети Галлиполи





Для поднятия боевого духа и для увековечивания памяти тех, кто умер в Галлиполи, было решено установить памятник.



По этому случаю последовал приказ по 1-му армейскому корпусу за № 234, от 20 апреля 1921 года, 1-й пункт которого гласил: «Русские воины, офицеры и солдаты! Скоро исполняется полгода нашего пребывания в Галлиполи. За это время многие наши братья, не выдержав тяжелых условий эвакуации жизни на чужбине, нашли здесь безвременную кончину. Для достойного увековечения их памяти воздвигнем памятник на нашем кладбище... Пусть каждый из нас внесет свой посильный труд в это дорогое нам и святое дело и принесет к месту постройки хоть один камень. И пусть курган, созданный нами у берегов Дарданелл, на долгие годы сохраняет перед лицом всего мира память о русских героях...»

Памятник в Галлиполи





«Мы испили чашу национального унижения до дна... Мы поняли, что значит сделаться людьми без отечества. Весь смысл армии в том и заключался, что, пока была армия, у нас оставалась надежда, что мы не обречены затеряться в международной толпе, униженные и оскорбленные в своем чувстве русских»
- писал Даватц В.
Союзники сокращением пайков, угрозами и обманом старались заставить русских военных либо вернуться в Россию, либо перейти на положение беженцев и «распылиться». Часть из них генерал Врангель сам старался устроить в другие страны – больных и менее пригодных к строевой службе.

Барон Врангель в Белграде






Отъезд первого эшелона из Галлиполи



«Галлиполийское сидение» продолжалось до конца 1921 года, после чего части армии генерала Врангеля были переведены в Болгарию и Югославию.
Соглашения о перебазировании армии на Балканы были достигнуты только к концу весны 1921 года, а последние "галлиполийцы" покинули Турцию в мае 1923 года. За время "галлиполийского сидения" умерли 342 человека. В течение долгих лет Галлиполи оставалось символом стойкости, исполнения долга и верности избранному пути на службе России.

Кутепов у памятника Галлиполи



Из ответа генерала А.П. Кутепова о значении "галлиполийского" периода в жизни эмиграции: "В Галлиполи я окончательно убедился, что самыми стойкими носителями национальной идеи являются офицеры и солдаты, которые несмотря на тяжелые условия жизни, нужду и пропаганду: продолжали отстаивать и на чужбине честь русского знамени наперекор всему миру."

Отъезд Кутепова в Константинополь




Уменьшенную копию памятника как дань памяти всем участникам Белого движения в России к сорокалетию со дня открытия было решено установить на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, где к тому времени нашли последний приют многие участники движения.

Памятник Галлиполи на Сент-Женевьев-де-Буа




Найти русские могилы в современном Константинополе дело не простое...

- Русские кладбища? Церкви? Не знаем. Русский Стамбул это, в первую очередь - базары, дубленки, дешевая кожа, челноки,
- отвечают стамбульские экскурсоводы.Правда, некоторые из них – постарше - неуверенно припоминают, что где-то в их городе есть три русские церкви. Но адреса? Этого даже самые опытные не смогут сказать, оправдываясь тем, что «стандартные русские туристы» такие вопросы не задают.

- Попробуйте поискать русское белогвардейское кладбище в районе метро Şişli. Но, уверен, что вы его без посторонней помощи не найдете, - был короткий и явно без желания помочь ответ из селектора Российского посольства в Стамбуле.

Корреспонденту «Свободной Прессы» повезло. Усатый охранник-турок не стал упираться и пропустил на территорию закрытого греческого кладбища, в дальнем углу которого покоились бывшие русские офицеры.


Русские могилы на Стамбульском кладбище





Русская армия в Галлиполи и более подробная информация о каждой фотографии



(продолжение следует)

[Alina]

Часть седьмая

Лемнос

По данным Википедии

«Лемнос (греч. Λήμνος) — остров в Эгейском море, принадлежит Греции. Входит в группу Северо-Восточных островов
…осенью 1920 года в качестве беженцев из Крыма на Лемнос прибыли более 18 тысяч кубанских казаков из армии барона Врангеля.
Здесь же находился лейб-гвардии Донской корпус, терские и астраханские станичники (всего 5 тысяч человек). Многие были с семьями.
Их нахождение на острове продолжалось более года. Наконец, в ноябре 1921 года часть казаков перебросили в Югославию и Болгарию, другие разъехались по многим странам мира. Лемносскую зиму пережили не все — на Лемносе покоятся останки около 500 человек, в том числе женщин и детей.

Погрузка на пароход "Владимир"




«…Пароход «Владимир» ,на котором размещалось корпусное начальство во главе с генералом Фостиковым, штаб 1 й Кубанской казачьей дивизии генерала Дейнеги, медленно подходил к пристани. Всё больше вырисовывались скалистые берега, пустынные, без единого деревца. Дул холодный норд-ост. Чем ближе был этот дикий остров, тем тише становилось на палубе.

Пароход «Владимир»



Глаза всех казаков устремились туда, где их ожидала полная неизвестность. Безрадостная картина Лемноса повергла казаков, привыкших к зелёным станицам, в уныние. Можно ли создать здесь сильную Кубанскую армию, способную освободить родную землю и вернуть утраченную свободу..

Высадка прошла организованно под руководством штаба корпуса в течение одних суток. Войска шагали пешим порядком на полуостров Калоераки, где казакам на берегу большого залива было определено место для лагеря.

Комендант русских беженских лагерей на Лемносе Генерал-лейтенант П.П.Калитин




На Лемносе до недавнего времени оставался единственный живой свидетель трагедии казаков— 90 летний Костас Каяликос, ныне покойный. Он радушно принимал русских у себя дома в деревушке Каспакос, в маленьком дворике под сенью виноградных лоз.

—В двадцатом году мне было шесть лет, рассказывал он.— Но я хорошо помню русских казаков. Они были такими бедными! Помню, они сильно голодали, и греки пытались им помогать. Им раздавали еду на площади перед церковью. Помню ещё, как казаки продавали толстые одеяла, такие, знаете ли, необычные для нас. Видимо, это русские одеяла для холодной погоды. Казаки предлагали ещё свои
сапоги. Для нас это было в диковинку, потому что такую обувь греки не носили. Да, русским было очень тяжело…


Русские беженцы на Лемнос






Огромный эмоциональный подъём вызвало появление генерала Врангеля, прибывшего на Лемнос на броненосце «Прованс» 17 го Декабря 1920 года. Пётр Николаевич провёл смотр находившихся на острове частей и подразделений.

Provence (спасибо Klaus(у) за фото )




Затаив дыхание, казаки слушали своего главнокомандующего: «Что будет дальше, знает один Бог, но я твёрдо верю, что Россия воскреснет, и вновь мы послужим нашей Родине. Я сам ничем не могу помочь вам, я такой же изгнанник, как и вы,— и могу только ходатайствовать за вас перед французами. Но вы должны дать мне право на это и нести своё знамя также высоко, как несли его до сих пор. Дайте мне возможность говорить от имени честного русского солдата, потерявшего всё, кроме чести». И такое право генералу Врангелю было дано. Провожали его долго не смолкавшими криками «ура!».

Главнокомандующий среди кубанских казаков





Командир Кубанского казачьего корпуса генерал-лейтенант М. А. Фостиков с офицерами по прибытии на Лемнос в декабре 1920 г




Несмотря на жёсткий прессинг, казачьи части сохранили дисциплину, подчинённость командирам и уверенность в том, что они и лично генерал Врангель не бросят их на произвол судьбы.

Лемнос. Лагерь Мудрос. Весна 1921г





Тяжёлые условия жизни и тоска по Родине только усилили религиозные чувства. Что первым делом строит русский человек на новом месте Храм Божий. Так в лагере открылась палаточная церковь, всегда переполненная; на службах пели созданные на Лемносе казацкие хоры.

Протоиерей Георгий Голубцов духовно окормлявший беженцев на Лемносе
Впоследствии священник в русской церкви Святителя Николая Чудотворца в Софии




Тёплые дни остались позади. Начались почти непрекращающиеся дожди, постоянно дул холодный северо-восточный ветер.
Стал перепадать мокрый снег, с гор потекли потоки воды— лагерь оказался затоплен. На ночь казаки укладывались, не раздеваясь. Они обовшивели— белье не менялось, многие почувствовали недомогание. Попытки вырыть землянки не увенчались успехом: под первым же штыком лопаты стояла вода.

Лемнос. Палаточный лагерь

[Alina]

Пребывание на бедном растительностью,каменистом, малонаселённом острове такого значительного числа людей было отягощено тяжелейшими условиями быта, медицинского обеспечения, серьёзными проблемами с питанием. Люди едва помещались в палатках, выданных французами.
Лемнос Лагерь Мудрос.

Спать приходилось так тесно, прижавшись друг к другу, что, по казачьему выражению, «на другой бок не перевернешься». Температура внутри мало отличалась от «уличной».Чтобы палатки не срывал ветер, их обкладывали камнями, но утеплять всё равно было нечем, а ведь зима только начиналась. От постоянных дождей близкие от поверхности земли подпочвенные воды выступали наружу, сырость в палатках постепенно превращалась в постоянную грязь; от влаги не спасали и топчаны, сделанные из камней и земли. Многие станичники и беженцы
вынуждены были месяцами спать на голой земле или на тоненькой, быстро промокающей подстилке из травы. Временами ветер достигал такого напряжения, что срывал временные жилища и раздирал старые полуистлевшие полотнища.
Удивительно, но несмотря на все бытовые трудности казацкий дух не легко было сломить.
В книге «Казаки в Чаталдже и на Лемносе в 1920 1921гг.» читаем: «Понемногу устроившись, обжившись, казаки начали украшать лагерь. Перед многими палатками были разбиты клумбы, сплошь и рядом украшенные георгиевскими крестами. Оторванные от домов, в тоскливом ожидании, казаки старались хоть внешне чем либо скрасить свою жизнь. Иногда за несколько вёрст на себе приносили дёрн, голодные бродили по берегу моря в поисках раковин и цветных камешков, из которых и делали всевозможные украшения;
при этом много прирождённого, самобытного, художественного вкуса, дарования и трогательной заботливости было проявлено казаками в украшении лагеря».

Здесь, на острове, в греческих церквах начал свой путь прославленный на весь мир хор под управлением Сергея Алексеевича Жарова, полкового регента из 3 й Донской дивизии генерала Абрамова.

На богослужении хор Жарова получил первое общественное признание со стороны греков и располагавшихся на острове французов и англичан.
Однако!

Еще во время переброски кубанцев на Лемнос в ноябре — декабре 1920 года появились признаки эпидемии тифа. Благодаря высокому профессионализму и самоотверженности русских врачей массовой характер эпидемия не приняла, тем не менее избежать смертельных исходов больных было, конечно, невозможно. Понесли потери даже всегда энергичные, закаленные, неунывающие юнкера. Умерло много детей.
Лемнос.Русское кладбище в Калоераки. На первом плане могилы брата и сестры Зверевых - Дмитрия (1 год) и Екатерины (12 лет)

Русское кладбище в Калоераки.

Русские могилы на международном военном кладбище у г.Мудрое

И в заключении о Лемносе:
При всем стремлении наладить «нормальную жизнь», сохранить строй и дисциплину, подчинить своей воле все тяжелые обстоятельства не будет преувеличением сказать, что каждый казак и офицер на Лемносе мечтал о переезде в славянские страны, в более близкую русскому сердцу обстановку, где не будет полуголодного существования, где появятся хоть какие-то перспективы.
В июне 1921 года началась переброска казачьих частей и беженцев в Болгарию, Югославию, а также небольших групп в Константинополь и материковую Грецию.
В декабре 1921 года на Лемносе еще находилась усиленная сотня, занятая ликвидацией лагеря Калоераки, и около 300 беженцев.
В декабре их перебросили в Галлиполи, и только потом они попали на болгарскую землю. С января 1922 по март 1924 на острове оставались двое чинов Донского казачьего корпуса (один из них есаул), в обязанности которых входило поддержание русских кладбищ.
После всего вышеописанного в двух последних главах, ясней и понятней становятся слова Анастасии Ширинской, как не раз была благодарна судьбе, которая забросила ее именно в Бизерту.

(Продолжение следует)

[Alina]

Последний Главнокомандующий Русской Армии и просто человек-Петр Николаевич Врангель.
Врангель в Константинополе 1921

Врангель произносит речь на открытии Русского Совета. Константинополь 1921 год.

Русское посольство в Константинополе 1921 год

Н.М. Котляревский, графиня А.И. Воронцова-Дашкова, П.Н. Врангель, граф А.И. Воронцов-Дашков, подъесаул Н.Д. Ляхов. Константинополь, июль 1921 г

Врангель в Константинополе

Генерал Врангель и британский генерал Харингтон. Константинополь 1921

После прибытия в Константинополь Врангель жил на яхте «Лукулл».
Яхта Лукулл в Босфоре

15 октября 1921 г. около набережной Галаты яхту протаранил итальянский пароход «Адрия», шедший из советского Батума, и она мгновенно затонула.
Яхта Лукулл в момент потопления. 2(15) октября 1921 г .

Врангель и члены его семьи на борту в этот момент отсутствовали. Большинству членов экипажа удалось спастись, погибли вахтенный начальник корабля мичман П. П. Сапунов, отказавшийся покинуть яхту, корабельный повар Краса и матрос Ефим Аршинов. Странные обстоятельства гибели «Лукулла» вызывали у многих современников подозрения в преднамеренном таране яхты. В 1922 году со своим штабом переехал из Константинополя в Королевство сербов, хорватов и словенцев, в Сремски Карловицы.
Врангель в Сремски Карловицы.

В 1924 году Врангель создал Русский общевоинский союз (РОВС), объединивший большинство участников Белого движения в эмиграции
Врангель в Сплит Хорватия май 1925

П.Н. Врангель Charleroi 1927 г

С женой

Дети: Петр, Наташа и Елена

Наташа и Алексей Врангель Август 1922год

Генерал Врангель перед отъездом в Бельгию.

В сентябре 1927 года Врангель переехал с семьей из Королевства СХС в Бельгию — в г.Брюссель. Работал инженером в одной из брюссельских фирм. Скоропостижно скончался в Брюсселе после неожиданной болезни в 1928 году. По предположениям его родных, он был отравлен братом своего слуги, являвшимся большевистским агентом.
Траурная процессия

Союз Галлиполийцев в Бельгии любимому вождю

Был похоронен в Брюсселе.

Впоследствии прах Врангеля был перенесен в Белград, где торжественно перезахоронен 6 октября 1929 года в русском храме Святой Троицы.
Фотографии предоставлены Марией Николаевной Апраксиной (Брюссель). М.Н. Апраксина, урожденная Котляревская - дочь Николая Михайловича Котляревского, личного секретаря барона Врангеля, чьими стараниями был сохранен для потомства огромный свод документов, принадлежавших последнему Главнокомандующему Русской Армии.

а от меня отдельное и большое спасибо Klaus(у) за открытие форума КОРТИК

[Alina]

Часть Восьмая

Константинополь -Бизерта.

В начале данной главы необходимо подитожить потери эскадры при первом переходе

По данным «Бизертинского морского сборника» :
« При эвакуации из Крыма в Константинополь в ночь на 7 ноября 1920 года во время шторма погиб эскадренный

миноносец «Живой»


На его борту находилось 7 человек экипажа, (оставленных для управления эсминцем, шедшим на буксире «Херсонеса») и 250 пассажиров.
Буксир «Херсонес».

Также до Константинополя не дошли вышедшие из Керчи вместе с «Живым» катера: «Пантикапея», «Ногайск», «Очаковский канал», тральщик «Альбатрос»

и плавучий маяк «Тузлинский», которые были брошены в море. Кроме того, вышедшая из Феодосии на буксире парохода «Владимир»

канонерская лодка «Кавказ» из за невозможности ее буксировки была затоплена. Со всех оставленных в море судов команда и пассажиры были предварительно сняты. Буксирный катер «Язон»

с полутора десятками человек команды, вышедший из Евпатории на буксире одного из тральшиков-эльпидифоров, ночью обрубил конец и ушел в Севастополь.»
Эльпидофор № 410

Далее Ширинская -Манштейн о переходе из Константинополя:
«В 1920 году положение по-прежнему было сложное, но, не находя другого выхода, Совет министров Франции согласился 1 декабря направить Черноморский флот в Бизерту.Переход через Средиземное море от Константинополя до Бизерты оказался для нас неожиданной и приятной переменой обстановки.
«Великий князь Константин»,

принадлежавший компании РОПиТ , небольшой, но очень комфортабельный пассажирский пароход, вышел в море одним из первых,погрузив семьи моряков и персонал морского ведомства.
«Великий князь Константин». Группа офицеров и команда парохода

Мы плыли к стране древнего Карфагена. Иногда «Константин» заходил в порт. Мгновенно множество лодок окружало пароход. Горы халвы, апельсинов, сухого инжира, рахат-лукума, очень белого, - чего только в них не было! Трудно было устоять! Некоторые дамы, у которых оставались еще драгоценности, спускали на веревочке кольцо или браслет, чтобы поднять...килограмм апельсинов.
Исключительно хорошая погода! Но в декабре это не могло долго продолжаться. Ветер стал свежеть, когда мы вошли в Наваринскую бухту. Я не помню этой стоянки, но знать, что я там была, мне очень дорого. Здесь почти сто лет тому назад произошел знаменитый Наваринский бой против турецкого флота. Когда мы покидали Наварин, погода стала портиться. Небольшой пассажирский пароход начало сильно качать. Плохая погода не сразу прекратилась, но, кажется, остальная часть пути прошла для нас спокойно.
Нельзя было этого сказать про переход других кораблей. Старый линейный корабль «Георгий Победоносец»

чудом не разбился о скалы Сицилии. Маленькие миноносцы «Жаркий»

и «Звонкий» чуть не потонули и, поскольку машины отказывались служить, пытались идти под парусами. Конвоирующее второй отряд русских кораблей французское судно «Бар ле Дюк» затонуло в ночь с 14 на 15 декабря 1920 года у мыса Доро.
Судно однотипное «Bar le Duc»– «Arras

Всем было известно, каким опасностям подвергается Черноморский флот, который по прибытии в Константинополь
был переименован в Русскую эскадру под командованием вице-адмирала Кедрова.
Переход совершался в самое ненастное время года, и надо было ожидать неизбежных бурь. Но ввиду сложившихся
обстоятельств выбора не было. Для Русской эскадры - немногим больше 30 кораблей - Константинополь мог послужить только временной стоянкой.
Как только Бизерта была определена французским правительством как окончательная база стоянки, надо было
выходить в море. Эскадра, не принадлежавшая больше никакому государству и находящаяся под покровительством
Франции, должна была идти под конвоем французских кораблей. Андреевские стяги реяли за кормой, но на грот-мачтах взвивались французские флаги.
Запасы угля были очень ограничены, а так как вход в иностранные порты запрещался, необходимо было выработать точный календарь встреч - мест и чисел - для загрузки топливом. Все эти сложные задачи были разработаны общим франко-русским командованием, которое установило точный план маршрута: его требовалось придерживаться, несмотря ни на какие обстоятельства.»

Из воспоминаний Н.А. Монастырева описанных им в книге «ЗАПИСКИ МОРСКОГО ОФИЦЕРА»

«За время стоянки в Константинополе, все время уходило на подготовку к предстоящему походу и его организации. Что касается личного состава, то многие из команды решили остаться в Константинополе. Никакого препятствия этому не делалось, так как лучше было иметь немного команды, но такой, в которой можно было быть уверенным. Кроме того, на судах было достаточно элемента, не внушающего особенного доверия, от коего было даже желательно отделаться. Правда таковых было немного. 7 декабря, подводным лодкам было приказано выйти из Золотого Рога, на рейд Мода. По приходе на рейд Мода, в распоряжение дивизиона лодок, для семей был дан пароход «Добыча»

старый турецкий пароход взятый а плен, еще во время войны. Он был так ветх, что мы все долго колебались, можно ли посадить на него наши семьи. Но выбора не было. Пришлось быстро его ремонтировать и приспосабливать. В эти два дня все было сделано. Десятого декабря назначен был уход эскадры. К этому времени все корабли получили от французского командования все, что было необходимо для перехода. Наш начальник дивизиона, капитан 1 ранга Погорецкий ушел и на его место был назначен командир «Буревестника», старший лейтенант Копьев, бывший старшим из командиров. Вечером, восьмого декабря был получен прощальный приказ по флоту главнокомандующего и приказ командующего эскадрой(Вице-адмирала Кедрова), который гласил следующее

«Приказ
командующего русской эскадрой
7 декабря 1920 г. Крейсер «Ген. Корнилов»
№1
Французское командование предложило мне в наикратчайший срок перевести Русскую эскадру в Бизерту. Весь личный состав знает, какого напряжения сил потребует от нас предстоящий переход в 1200 миль.
Я уверен, что несмотря на плохое состояние материальной части, мы выполним поставленную нам задачу.
Для удобства перехода, эскадра разделена на четыре группы. Ниже показаны места встреч групп.
Я требую строгого выполнения намеченной программы плавания и отклонение от нее может быть только с моего разрешения.
Эта программа известна французскому командованию, которое в целях содействия переходу эскадры посылает с нею свои суда. Командиры должны помнить, что наше политическое положение не обеспечивает за нами прав, предусмотренных международными законами: на переходе возможны на этой почве недоразумения и всякое судно, уклонившееся от моего плана, без всякого разрешения, может оказаться в условиях, не позволяющих ему продолжать плавание (отказ в угле, воде, в сообщении с берегом и пр.). Как видно из нижеизложенного, все намеченные пункты будут посещены одновременно с нами французскими военными судами. Приказываю все переговоры с береговыми властями в этих пунктах вести, через командиров французских судов. В случае отсутствия этих судов, обращаться к французским представителям на берегу за посредничеством, объясняя им значение поднятого на форстеньге всех наших судов французского флага (отдача главнокомандующим генералом Врангелем русского флота под покровительство союзника - Франции. Приказ главнокомандующего № 2193 от 30 октября 1920 г.).
№2

Порядок перехода Русской эскадры с рейда Мода в Бизерту:

1. (первая группа судов). Эскадренный ход 5-6 узлов.

В составе: Линейный корабль «Генерал Алексеев»,

транспорт-мастерская «Кронштадт», транспорт-угольщик «Далланд»


под командой командира л.к. «Генерал Алексеев», 8-го декабря в 9 ч. выходит с рейда Мода и следуют в бухту Наварин, с расчетом пройти Дарданеллы утром 9-го декабря.
По прибытии в бухту Наварин, линейный корабль принимает уголь и воду с транспорта «Далланд» и дает мазут (по 100 тонн каждому) миноносцам «Пылкий»

«Дерзкий»

и «Беспокойный»

которые к этому времени должны быть там.
По выполнению этого, л.к. «Генерал Алексеев» следует в Бизерту. Приблизительно в районе острова Мальта, его будет ожидать французский крейсер «Эдгар Кинэ», который и будет его сопровождать в Бизерту. Транспорты «Кронштадт» и «Далланд» следуют соединено в бухту Аргостолли, на острове Кефалония на рандеву со 2-й и 3-й группами эскадры.

[Alina]

(продолжение Приказа)

2. (вторая группа судов). Эскадренный ход 4-5 узлов.

В составе крейсера «Алмаз» (флаг контр-адмирала Остелецкого)

1-го дивизиона судов: вооруженные ледоколы «Гайдамак» (старший, командир),

«Илья Муромец»

«Джигит»

«Всадник»

и буксир «Голланд»

и на буксире у них соответственно миноносцы «Капитан Сакен»

«Гневный»

«Зоркий»

«Звонкий» и
«Жаркий».

2-го дивизиона судов: транспорта-базы «Добыча» (брейд-вымпел), подводных лодок АГ-22, «Буревестник»,
«Тюлень»

и «Утка»

буксиров «Черномор»

и «Китобой».

3-го дивизиона судов: посыльное судно «Якут» (старший, командир),

канонерские лодки «Грозный» и «Страж», имея на буксире учебное судно «Моряк»

и лоцмейстерское судно «Казбек»

9-го декабря в 10 ч. выходят с рейда Мода и следуют в бухту Каламаки, у входа в Коринфский канал. По прибытии в бухту Каламаки 2-я группа судов принимает лоцмана, проходит Коринфский канал и следует в бухту Аргостолли (остров Кефалония). Буксир «Черномор»

служит для проводки крейсера «Алмаз» Коринфским каналом.


3. (третья группа судов). Эскадренный ход в 8-9 узлов.

В составе крейсера «Генерал Корнилов»

и парохода «Константин» идут кругом мыса Матапан в Наваринскую бухту, а затем первый в Аргостолли, а пароход «Константин» самостоятельно, идя с расчетом быть позади миноносцев 4-й группы, что бы в случае надобности им помочь и придя в Бизерту подчиниться контр-адмиралу Беренс.

4. (четвертая группа судов) Эскадренный ход 11-12 узлов.

В составе эскадренных миноносцев «Беспокойный» (флаг контр-адмирала Беренс)

«Пылкий»

и «Дерзкий»

10 декабря в 17 ч. выходит с рейда Мода и следует совместно с третьей группой в Мраморном море, а по получении соответствующего приказания, отделяется и идет в Наваринскую бухту, огибая мыс Матапан. По прибытии туда принимает мазут и воду и самостоятельно следует в Бизерту.

5. Распоряжение о выходе в Бизерту судам, которые прибудут на рандеву в бухту Аргостолли (2-я и 3-я группы судов, транспорты «Кронштадт» и «Далланд») будут даны мною лично по прибытии в эту бухту.

6. Перед проходом судов второй группы через Коринфский канал, французский крейсер «Эдгар Кинэ»

придет туда и наладит совместно со мной или контр-адмиралом Остелецким все формальности с греческими властями по проводу наших судов через канал, после чего крейсер пойдет в Аргостолли, а затем в направлении острова Мальта, для встречи линейного корабля «Генерал Алексеев». Французская канонерская лодка «Таюр»

пойдет из бухты Мода, совместно с 4-й группой судов и будет ее конвоировать до Наваринской бухты, где отделяется от нее и идет в Аргостолли. Французские миноносцы «Марокен»

и «Араб» выйдут навстречу нашим судам из Бизерты.

7. Если выход первой группы судов будет отложен на сутки (на двое), то соответственно переносится момент выхода 2-й, 3-й, 4-й групп на сутки (на двое).

№3

Приложение: Таблица моментов предполагаемого выхода и прихода и рандеву.

№4

Предвидя возможность аварии отдельных кораблей и разлучения их, из-за свежей погоды со своими группами, для удобства их розыска приказываю:
1. Всем группам следовать точно придерживаясь общих путей, а именно: а) в Мраморном море оставить остров Мармара слева, по выходе из Дарданелл оставить остров Рабитт слева в 4-5 милях и следовать прямым курсом в пролив Доро. Идти этим проливом и проливом Зея, откуда судам идущим в Коринфский канал, следовать в бухту Каламаки, оставляя слева остров Эгина, а идущим в Наварин, оставить справа острова С. Георгия и Бело-Пуло, идти между мысом Малеа и островом Китра, затем огибая мыс Матапан и острова Скица и Сопиенца, идти в Наваринскую бухту, б) на пути Наварин порт Аргостолли, оставлять остров Занте к западу.
2. В случае разлучения на пути, стараться подойти к одному из ниже указанных пунктов, на которых будет обращено особое внимание при розысках: в Дарданеллах у Чанака, пройдя канал Доро, в бухте Користос.
3. О вынужденном отклонении с назначенного пути, отставшим кораблям доносить по радио своему начальнику группы и командующему эскадрой.

№5, 6 и 7

О строе судов, сигнализации и радио-переговорах.

№8

На переходе строжайше соблюдать экономию угля и особенно воды. Последняя взята в самом ограниченном количестве, на транспортах «Кронштадт» и «Далланд», а предполагаемых к посещению бухтах получить воду нельзя. Пополнение запасов масла и провизии на переходе не будет.

Вице-адмирал Кедров».

[Владимир Минаев]

2 отряд
Фото, подписанное "Капитан Сакен" - на самом деле на фото броненосец "Пантелеймон" (бывший "Кн. Потемкин Таврический"),

В силу каких-то причин (видимо, критическая неисправность машин) он был оставлен в Севастополе. А фото, скорее всего, военного периода (судя по приподнятой штурманской рубке), ну во всяком случае, не ранее 1912 г., когда была произведена модернизация.

[Alina]

(продолжение)

Десятого декабря по сигналу командующего, отряды начали сниматься с якорей и выходить в море. Длинной лентой растянулась наша многочисленная вторая группа, по преимуществу состоящая из калек, ведомых на буксире. День был пасмурный, но море совершенно спокойно. «Утка» и АГ-22 (вторым бортом)


шли под своими машинами, так как находились в совершенно исправном состоянии. Великая армада, казалось растянулась по всему Мраморному морю., направляя свой путь к далеким, незнакомым берегам, закрытым от нас густой пеленой тайн и неизвестности. Что ждет нас там? Что готовит нам вновь, жестокая и неумолимая судьба? Никто не мог ответить на это, но чувствовали все, что путь будет тернист.

Утром отряд подходил к Дарданелльскому проливу. Что бы пройти его засветло, было приказано увеличить ход до возможного. В предрассветном тумане меня вплотную обошло французский авизо «Бар-ле-Дюк»,
которое сопровождало нашу группу. Когда оно медленно обгоняло меня, я стоял на мостике, рядом с лейтенантом З. и оба внимательно рассматривали его темный силуэт, обмениваясь мыслями о всяких возможностях в море. Через два дня, его не стало. Вечером 12 декабря в Эгейском море налетел сильный шквал от NO, перешедший в шторм. Огни наших судов разметало по всему морю. За сильным дождем нельзя было увидеть огни маяка Кап-Фосс, который служил для входа в пролив Доро. Волны перекатывались через палубу и мостик «Утки». Маяк должен был открыться, но его не было видно. Берега пролива скалисты и усеяны подводными камнями. Я невольно стал тревожиться, вглядываясь в темноту горизонта. Никаких признаком маяка или берега. Я усомнился в правильности курса, полагая, что штормом нас отнесло вправо, т.к. огонь маяка по времени расчету должен был быть виден. Огни наших кораблей перестали быть видны совершенно. Но проверив свою прокладку курса, я убедился, что мы идем правильно и увеличив ход продолжал идти. Наконец, около полуночи маяк открылся Чувство облегчения невольно охватило меня. Это чувство понятно только моряку. Его можно сравнить с чувством, которое испытывает человек, когда он внезапно просыпается от страшного кошмара и видит, что все это неправда и лишь страшный сон. В эту бурную ночь, недалеко от меня «Бар-ле-Дюк»
Судно однотипное Бар-ле Дюк - Bapaume

наскочил на камни и погиб, унеся с собой десятки людей. Он давал радио, но мы не могли из-за шторма слышать его. Да мог ли кто в такую погоду, абсолютно темной ночью, приблизиться к нему. На «Бар-ле-Дюк», между прочим находились и некоторые части подводных лодок, которые были нами сняты, по приказанию адмирала. Они конечно погибли вместе с ним. Многие из нас тревожились за судьбу наших калек - кораблей, которые шли на буксире. Им конечно пришлось, только держаться против волны и ждать утра. К счастью все обошлось благополучно и они выдержали шторм. Особенно тревожились мы за ветхую «Добычу», на которой находились наши семьи. Но, на рассвете следующего дня мы увидели ее бодро идущей недалеко от нас. Воображаю, что творилось там с нашими женами. Пустую «Добычу» швыряло, как бочку. Я подошел поближе к ней, но конечно на палубе не было видно ни одной женщины и слава Богу, а то могло и запросто смыть волной.
__________

Подробнее о последней встрече эсминца «Дерзкий» с «Бар-ле-Дюк» до того как он сел на мель и схема событий (пост № 344 уважаемой kerbyol)


____________

В бухте Аргостолли постепенно собрались все суда второй группы. Погода продолжала быть свежей, почему мы не могли выйти в море, да кроме того нужно было произвести необходимый ремонт для дальнейшего перехода. В полночь 23 декабря наш отряд снялся и вышел в море. Ветер стих и переход обещал быть хорошим. На четвертый день нашего плавания, 26 декабря в 18 часов 45 минут я вошел в аванпорт Бизерты и отдал якорь. Ранним утром, на следующий день прибывший лоцман повел меня Бизертским каналом к озеру, где против бухты Понти, стояли все наши, пришедшие ранее суда. Плавание мое было кончено. За это время, от Севастополя до Бизерты «Утка» сделала 1380 миль, без поломок и ремонта, все время следуя под своими машинами. Это я должен приписать труду моих офицеров и команды, которые безропотно переносили тяжесть похода, непрестанно думая о скором возвращении к родным берегам. Но судьбе было угодно другое……»

[Владимир Минаев]

Ответил там... а вопрос остался...

[Alina]

Часть Девятая.

Приход русской эскадры в Бизерту.

«Рано утром 23 декабря 1920 года «Великий князь Константин» вошел в бизертский порт. Обогнув волнорез, поврежденный немецкой миной, он шел теперь вдоль канала...
Мы стояли на палубе и смотрели на маленький, чистенький, живописный и спокойный город, европейской части которого было только 25 лет. Некоторые из нас состарятся с этим городом...
«Константин» отдал якорь у противоположной стороны канала, у южного берега, который казался малонаселенным.




Никто из беженцев не понимал, почему французы выбрали для стоянки именно это место. Только много позже я узнаю с удивлением, что французское правительство, соглашаясь принять русский флот в Бизерте, рекомендовало адмиралтейству принять меры предосторожности... против «большевистского вируса». На русских судах сразу же были подняты желтые карантинные флаги - самый верный способ помешать беженцам покинуть корабли. Люди, все потерявшие, пережившие бесчисленные опасности, стоящие обезоруженными перед полной неизвестностью, как могли они думать, что для кого-то представляют угрозу?!
Надо признать, что длительное пребывание Русской эскадры в стране протектората было связано для Франции с очень большими трудностями. Но какой бы ни была политика правительства, зависящая от складывающихся в данный момент обстоятельств, всегда за ней стоят люди. В эти 1920-1925 годы, когда решалась судьба русского флота, французское военно-морское командование в Тунисе сделало все, чтобы помочь своим бывшим союзникам. Адмиралы Варней (Varney), Гранклеман (Grandclement), Жэен (Jehenne) оставили в памяти эмигрантов светлое воспоминание.

Ни один русский моряк, переживший агонию флота, не забудет имя адмирала Эксельманса (Exelmans).



Верный своему рыцарскому понятию о чести, адмирал не поколебался пожертвовать карьерой во имя своих убеждений.
Вне сомнения, появление целой эскадры, где на военных кораблях женщины и дети были, как у себя дома, стало необычным событием для жителей маленького городка, которые смотрели на это зрелище с интересом и даже с симпатией.
Наш «Константин» пришел одним из первых, и мы с радостью приветствовали появление каждого нового корабля. Праздником показался всем день, когда за волнорезом появились огромные башни «Генерала Алексеева»: Севастопольский Морской корпус прибыл в Бизерту.




Особенно торжественно был отмечен приход «Генерала Корнилова»:

Сигнальщики Корнилова



командующий эскадрой адмирал Кедров со своим штабом стоял на мостике своего крейсера и приветствовал каждое русское судно, уже стоявшее в бизертском порту.
К 29 декабря все суда, покинувшие Константинополь с первым конвоем, были в Бизерте, все... кроме маленького «Жаркого». Мама, как всегда, не проявляла своего беспокойства….
….2 января 1921 года, в 6 часов утра, мы проснулись от стука в каюту:
- Зоя Николаевна, Зоя Николаевна, «Жаркий» пришел!
В утреннем тумане, на гладкой воде рейда, маленький миноносец - наконец на якоре - спал... спал в настоящем смысле слова. Никого не было видно на палубе. Ничего на нем не двигалось. Люди проспали еще долго, и мы поняли почему, слушая их рассказы о последнем переходе.
…Когда они выходили из Аргостоли, море было спокойное и целый день стояла хорошая погода, но к вечеру у берегов Калабрии их настиг шторм. Новые повреждения заставили «Жаркий» искать убежище в какой-нибудь пустынной бухточке, избегая портов, которые могли быть в руках революционеров. К счастью, им пришел на помощь миноносец Национального итальянского флота под зелено-бело-красным флагом и дотащил их до Котрон.
Командир «Л'Инсидиозо» (L’Insidioso), вспомнив Мессину*, пригласил русских офицеров на обед. Узнав, что эти последние колебались за неимением приличного платья, он заявил, не без юмора, что приглашает не шинели, а товарищей в беде. Этот братский вечер вокруг гостеприимного стола, где вермут имел вкус времен давно прошедших, остался светлым пятном в трудном путешествии.»
__________________

*1908 год. Мессина, город в Сицилии. Русские моряки первыми приходят на помощь населению Италии, пострадавшему от страшного землетрясения.