Насчет фоток не знаю, а вот отрывок из А.И.Торсукова могу здесь привести. В нем рассказывается как по Северодвинской системе перегоняли из Архангельска на Волгу суда 588 проекта: Родина, Тельман, Радищев
...Наконец показался город Сокол. А перед ним железнодорожный мост. Издали можно было определить, что не пройдет под ним “Родина” — высоты не хватит. Здесь-то и произошла первая длительная остановка. На судно пришли с берега монтажники. Начали рубку, дымовые трубы и все, что на верхнем тенте стояло, снимать. Конструкторы, оказывается, предусмотрели такой вариант трассы судов: все тентовые сооружения прикреплены были специальными шпильками. Рубку, трубу, экипировку ходовых мостиков, даже кронштейны шлюпбалок и прожектор — все на кормовую трассу второй палубы перетащили. Только после этого послали на полотно моста штурмана и рулевого. Они груз на тонкой бечевке опустили, а под мостом, в лодке, другие из команды ждали. Как только груз воды коснулся, из шлюпки крикнули:
- На месте!.. Отметку засекайте!..
Иного метода измерения высоты от полотна моста до уровня реки не смогли придумать тогда. Однако с достаточной точностью определили, что ее не хватает, и знали, насколько просвет оказался меньше высоты теплохода. Пришлось почти месяц ожидать, пока сбежит полая вода. Однако и в межень наши суда не проходили под мостом. Тогда приняли решение осадить судно балластом.
Тщательно задраили корпусные иллюминаторы и пустили в ход все судовые насосы. Наполнились водой балластные отсеки, емкости для сбора туалетных и камбузных сбросов. А высота просвета от моста до уровня Сухоны все равно еще была меньше высоты теплохода с абсолютно плоским, как крыша, верхним тентом. Пришлось мешками таскать с берега песок и ссыпать всюду, где только могло найтись для него место. Корпус погрузился в воду настолько, что задраенные иллюминаторы оказались ниже речного горизонта. И лишь после этого на самом малом ходу, точно бы крадучись, направились под мост. Зазор между тентом и полотном оказался настолько мизерным, что торчащие над плоскостью тента шпильки, которые крепят рубку, задели за мост и погнулись.
Странный вид являл наш теплоход — без рубки и дымовой трубы, с ровным тентом. Вся судоводительская оснастка находилась под крылами ходового мостика, а с рулевым был и наш механик Юрий Михайлович Аганин возле дублирующего устройства на нижней кормовой палубе: оно что-то капризничало, и нам, судоводителям, оказалось не под силу.
За мостом — снова долгая стоянка: для того, чтобы снять балласт, смонтировать рубку и все то, что было снято с тента. Одновременно сняли бортовые обносные брусья. Они в общей сложности уменьшили ширину теплохода примерно на один метр, и это позволило “Родине” чуть не впритирку пройти через узкие шлюзы старой Мариинской системы.
Самым неудобным оказался первый шлюз сразу же за мостом у Сокола. Местные судоводители да и путейцы окрестили его Знаменитым. А знаменитость свою приобрел он потому, что в левом берегу его подходного канала устроен выброс воды из камеры. Широкая и мощная водяная струя бьет в судовой борт и, естественно, не дает возможности направить судно точно в камеру, ширина которой почти равна ширине нашего теплохода. При сильной боковой струе воды на малом ходу не войдешь в шлюз — непременно прижмет к правому берегу канала. Приходится давать машинам средний ход и прилагать всю ловкость, опыт, сноровку, чтобы попасть в камеру, не повредив ворота.
Как бы там ни было, все-таки нам удалось влезть в Знаменитый шлюз. Именно влезть! Потому что оба борта со скрежетом терлись о бревенчатые стенки. Потом долго закрывались ворота. Шлюзовые матросы воткнули в ручной ворот аншпуги и принялись крутить “механизм” — практически ручной шпиль, ничем не отличающийся от того, которым еще до революции доводилось мне выбирать якоря или пеньковый буксирный канат на пароходе “Ольга Стахеева”.
Кстати, и все другие шлюзы оснащены были точно такой же “механизацией”, были такими же, как Знаменитый, бревенчатыми, малопроизводительными. На каждое шлюзование уходило по нескольку часов. И как бы осторожно ни управляли мы судном при заходе в шлюзы и выходе из них, все равно постоянно раздавался треск и скрежет бревенчатых стенок камер.
— К сожалению, потревожили немного камеру,— приходилось после этого оправдываться.— Хоть наказывайте как угодно, но иначе не получилось.
— Не беда, леса у нас предостаточно, отремонтируем,— отвечали обычно работники шлюзов.— Главное, вам бы благополучно до Волги добраться!
Радовало, что нас понимали, видели всю сложность, необычайность условий движения по старинному искусственному водному пути.
