В этой теме нет ответов

[Yan]

Сегодня исполняется 195 лет со Дня Рождения знаменитого писателя и морского путешественника Ивана Гончарова. Этот писатель хорошо известен своими великими произведениями "Обыкновенная История", "Обломов", "Обрыв". Но это - ещё не всё ! С октября 1852 года по август 1854 года Иван Гончаров участвовал в качестве секретаря адмирала Е.В.Путятина в экспедиции на военном фрегате "Паллада". Он побывал в Англии, Южной Африке, Малайе, Китае и Японии. В феврале 1855 года он возвратился в Санкт-Петербург по суше, через Транссибирию. По своим впечатлениям и наблюдениям, полученным во время этого путешествия, Иван Гончаров составил серию очерков "Фрегат Паллада" (1855—1857). В них очень интересно и с большим художественным мастерством описаны природа уголков Планеты и население стран, посещённых во время этого путешествия. Великий писатель и морской путешественник Иван Гончаров 18.VI.1812, Симбирск (ныне Ульяновск) - 27.IX.1891, Санкт-Петербург



Сайт, посвящённый Ивану Гончарову и его творчеству:
http://www.goncharov.spb.ru/


Галерея изображений и фотографий Ивана Гончарова:
http://www.goncharov.spb.ru/gallery/


Роман "Фрегат «Паллада"
http://www.goncharov.spb.ru/freg/



С 6 по 18 января 1853.
.......
Из обоих окон мне видно было море. Что за безобразие или, пожалуй, что за красота! «Буря — прекрасно! поэзия!» — скажете вы в ребяческом восторге. «Какая буря — свежий ветер!» — говорят вам.
Может быть, оно и поэзия, если смотреть с берега, но быть героем этого представления, которым природа время от времени угощает плавателя, право незанимательно. Сами посудите, что тут хорошего? Огромные холмы с белым гребнем, с воем толкая друг друга, встают, падают, опять встают, как будто толпа вдруг выпущенных на волю бешеных зверей дерется в остервенении, только брызги, как дым, поднимаются да стон носится в воздухе. Фрегат взберется на голову волны, дрогнет там на гребне, потом упадет на бок и начинает скользить с горы, спустившись на дно между двух бугров, выпрямится, но только затем, чтоб тяжело перевалиться на другой бок и лезть вновь на холм. Когда он опустится вниз, по сторонам его вздымаются водяные стены. В каюте лампы, картинки, висячий барометр вытягивались горизонтально. Несколько стульев повольничали было, оторвались от своих мест и полетели в угол, но были пойманы и привязаны опять. Какие бы, однако, ни были взяты предосторожности против падения разных вещей, но почти при всяком толчке что-нибудь да найдет случай вырваться: или книга свалится с полки, или куча бумаг, карта поползет по столу и тут же захватит по дороге чернильницу или подсвечник. Вечером раз упала зажженная свеча, и прямо на карту. Я был в каюте один, встал, хотел побежать, но неодолимая тяжесть гнула меня к полу, а свеча вспыхивала сильнее, вот того гляди вспыхнет и карта. Я ползком подобрался к ней и кое-как поставил на свое место.

.......

Я вышел на палубу. Что за картина! Вместо уродливых бугров с пеной и брызгами — крупная, но ровная зыбь. Ветер не режет лица, а играет около шеи, как шелковая ткань, и приятно щекочет нервы; солнце сильно греет. Перед глазами, в трех милях, лежит масса бурых холмов, один выше другого; разнообразные глыбы земли и скал, брошенных в кучу, лезут друг через друга всё выше и выше. Одна скала как будто оторвалась и упала в море отдельно: под ней свод насквозь. Всё казалось голо, только покрыто густым мхом. Но даль обманывала меня: это не мох, а целые леса; нигде не видать жилья. Холмы, как пустая декорация, поднимались из воды и, кажется, грозили рухнуть, лишь только подойдешь ближе. Налево виден был, но довольно далеко, Порто-Санто, а еще дальше — Дезертос, маленькие островки, или, лучше сказать, скалы. Дед пальцем показывал рулевым, как держать в пролив между ними. Мы еще были сбоку Мадеры. Лицом она смотрела к югу. Стали огибать угол...

18 января.
Как прекрасна жизнь, между прочим и потому, что человек может путешествовать! Cogito ergo sum— путешествую, следовательно, наслаждаюсь, перевел я на этот раз знаменитое изречение, поднимаясь в носилках по горе и упиваясь необыкновенным воздухом, не зная на что смотреть: на виноградники ли, на виллы, или на синее небо, или на океан. Мне казалось, что я с этого утра только и начал путешествовать, что судьба нарочно послала нам грозные, тяжелые и скучные испытания, крепкий, семь дней без устали свирепствовавший холодный ветер и серое небо, чтоб живее тронуть мягкостью воздуха, теплым блеском солнца, нежным колоритом красок и всей этой гармонией волшебного острова, которая связует здесь небо с морем, море с землей — и всё вместе с душой человека.

(отрывки из романа Ивана Гончарова "Фрегат "Паллада"", I.II Атлантический океан и остров Мадера)


18.06.2007