Сообщений в теме: 5

[Алексей Сёмин]

ПРИКЛЮЧЕНИЯ «МАКСИМА ГОРЬКОГО"

25 лет тому назад, 25 апреля 1974 года, пассажирский турбоход "Максим Горький" впервые прибыл в Одессу под советским флагом. Ранее он сюда заходил под названием "Ганзеатик", флаг был немецкий. Специалисты-моряки и публика, увидевшие это судно, уже тогда обратили внимание на необычность, уникальность этого лайнера. Действительно, "Максима Горького" ни с кем не спутаешь, у него нет аналогов, систершипа.

Первоначально судно называлось "Гамбург", на верфи этого города оно было построено в 1969 году. Во время моего первого рейса на "Максиме" я беседовал с инженером-корабелом, одним из строителей судна. Он рассказывал, что "Гамбург" строился как престижное судно ФРГ и только финансовые неудачи привели к мысли о продаже его в бербоут-чартер.

Некоторые данные "Максима Горького'": водоизмещение -19730 тонн, мощность турбин -23000 л.с, БРТ-24981, скорость - до 20 узлов, длина - 194,7 метра, ширина - 26,6 метра, стабилизаторы качки - 2, системы "АЕГ Денни Браун", количество палуб - 11, количество пассажирских кают - 325, пассажи-ровместимость - 2-местная - 650, максимальная - 788, вместимость ресторанов: "Одесса" -298, "Крым" - 212, "Море" - 159.

Условия бербоут-чартера были жесткие. Для того чтобы вовремя выплатить прежнему владельцу необходимую сумму, Черноморскому пароходству требовалось зарабатывать чистой валютной выручки не менее 25 тысяч долларов в день. Такие деньги могли выплачивать только западные туристские фирмы, нацеленные на состоятельных туристов. Поэтому "Максим Горький" с первых дней использовался только на рынке свободно конвертируемой валюты. Уже 2 мая 1974 г. судно последовало за французскими туристами фирмы "Транстур", а затем -надолго в США. В последующие годы наиболее продолжительное время "Максим" работал со знаменитой фирмой "Неккерман унд Райзен" и другими западногерманскими фирмами. Насколько оторванной от родных берегов была работа "Максима", свидетельствует то, что второй раз он появился в Одессе лишь через два года, 13 мая 1976 года. На этот раз была организована торжественная встреча: в течение минуты раздавались гудки всех судов, стоящих в порту, запускались фонтаны с катера "Бодрый", на 19-м причале - оркестр и приветственные лозунги. Встречали не хуже, чем китобоев. В этот день капитан Сергей Леванович Дондуа за многолетнее безаварийное плавание и освоение "Максима Горького" получил орден Октябрьской Революции. 14 мая на судне состоялся прием в связи с 10-летием сотрудничества с фирмой "Неккерман унд Райзен".

Основной контингент немецких туристов составляли пожилые люди. В беседе они подчеркивали, что уровень обслуживания на "Максиме" не уступал, а кое в чем превосходил лучшие пассажирские лайнеры мира, на которых они плавали. Обаятельный, подвижный, общительный капитан С.Л. Дондуа и его помощники часто общались с туристами всех классов, знакомили их с судном. Пассажирская служба, руководимая Галиной Федоровной Поднебесной, отличалась высококлассным ненавязчивым обслуживанием. Ну, а шеф-повар И.Я. Чебанюк вообще творил чудеса. Когда однажды встал вопрос об уходе Ивана Яковлевича, фирма очень встревожилась и заявила, что Чебанюк, по их мнению, второе лицо на судне после капитана, он фигурирует в рекламе судна и т.д. Концерты художественной самодеятельности экипажа отличались высоким профессионализмом, были подлинными праздниками да я туристов. Наличие на "Максиме Горьком" собственного телецентра и обеспечение всех кают цветными телевизорами позволяло достигать подлинного общения со всеми пассажирами, производить телетрансляцию непосредственно из театра "Максим", музсалонов или телестудии. На судне работали многочисленные бары и магазины, парикмахерские и сауны. Имелась даже небольшая часовня.

Успешная работа экипажа и благоприятные условия фрахтования позволили судну ежегодно получать значительную прибыль в СКВ. Через 7 лет эксплуатации все платежи по бербоут-чартеру были завершены. По действующему положению "Максим Горький" должен был перейти на баланс ЧМП, что подтверждала телеграмма заместителя министра Морфлота В.Тихонова от 28.10.81 г. Ноне тут-то было. Сработали пружины командно-административной системы. Судно оставили АКП "Совкомфлот", прибыль от работы черноморского экипажа потекла мимо ЧМП, доступ советским пассажирам на "Максим Горький" остался закрытым. По-видимому, руководство ЧМП в этом случае не проявило твердости, боясь испортить отношения с ММФ.

Между тем, в день 60-летия,1 июня 1982 года, Сергею Левановичу Дондуа было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Огромный капитанский опыт на грузовых и пассажирских судах, безаварийное плавание, высокие правительственные награды, казалось, пророчили дальнейшую длительную работу. Однако вскоре все изменилось. Никакие заслуги капитана перед Родиной не были приняты во внимание партийно-кагэбэшными чиновниками, когда случилось "самое страшное" в то время ЧП - побег члена экипажа. Тем более что сбежала влюбившаяся в немца старшая буфетчица, обслуживавшая капитана. Это послужило поводом для снятия с должности заслуженного капитана С.Л. Дондуа. Скажем сразу, с этого времени период безаварийного плавания "Максима Горького" закончился.

В 1988 году на верфи "Ллойд Верфт" в Бремерхафене был произведен дорогой модернизационный ремонт, было установлено новейшее навигационное оборудование. И именно после этого, в июне 1989 года произошла крупная ледовая авария судна. Дело в том, что пресыщенному западному туристу, начиная с 70-х годов, стали показывать не только красоты Исландии и норвежских фиордов, но и суровые острова Шпицберген. Пассажирские лайнеры, не имеющие ледовых подкреплений корпуса, в летнее время подходили к кромке льда и заходили в Ис-Фиорд для экскурсий в полярный городок Баренцбург. Все казалось привычным и достаточно безопасным. Между тем Арктика есть Арктика и с ней нужно считаться...

"Максим Горький" с западногерманскими туристами фирмы "Феникс Флюграйзен" следовал из Исландии на Шпицберген. На борту было 550 туристов,25 человек стафа фирмы и 377 членов экипажа. Командовал судном капитан дальнего плавания Марат Султанович Галимов. Он не был новичком в Арктике. На "Максиме" он плавал вторым помощником, потом -старшим штурманом и старпомом, подменял капитанов на "Тарасе Шевченко" и "Грузии". События 20 июня развивались стремительно.

Поскольку я участвовал в работе оперативной группы, созданной в ЧМП, опишу краткую хронику тех событий.

01-50 - получена первая тревожная радиограмма (после чего в ЧМП была срочно созвана оперативная группа), в которой говорилось, что в Гренландском море, в точке 77-37 сев. широты и 004-10 вост. долготы, во время тумана "Максим" попал в ледовое поле, получил пробоины, затоплены 2-й,3-й и 4-й отсеки. Пассажиров и часть экипажа, не участвующего в борьбе за живучесть, высадили на шлюпки и спасательные плоты. Следует отметить мужество и хладнокровие экипажа, о чем свидетельствует то, что никто из людей не пострадал.

Как было подсчитано, судно приняло более 6 тысяч тонн воды. Дифферент на нос составил 5,5 метра, крен на правый борт - до 12 градусов. Были затоплены пассажирские помещения, рестораны "Крым" и "Море". Возникло серьезное опасение, останется ли судно на плаву.

06-45 - в пароходстве получена информация о прибытии норвежского спасателя "Сенья" с двумя вертолетами береговой охраны Норвегии. Приступили к приему людей со шлюпок и плотов. Вертолеты направлялись с людьми в Лонгийр - административную столицу Шпицбергена, до которого 132 км.

11-50 - капитан М. Галимов сообщил, что посадка людей на вертолеты закончена. Кроме пассажиров, удалено 187 членов экипажа, главным образом женщины.

13-20 - водолазы норвежского спасателя осмотрели днище судна, обнаружено 3 пробоины - узкие длинные щели.

21 июня 11-00 - судно со скоростью 4 узла начало движение к Шпицбергену в сопровождении подошедших 2 судов. Появилась какая-то уверенность, что Максим" будет спасен.

22 июня 12-00 - судно стало а якорь в районе между Баренцбургом и Лонгийром, приступили к откачке воды и накладыванию пластырей.

23 июня 01-00 - к судну швартуется прибывший спасатель Мурманского пароходства «Агат", который передал на Максим" дополнительно 3 насоса.

08-00 - уровень воды в затопленных отсеках начал уменьшаться.

27 июня 08-00 - закончена установка цементных ящиков во всех пробоинах.

28 июня 04-00 - начали готовить судно к выходу в море.

09-00 - снялись в порт Бремерхафен. Скорость 11 узлов, на борту - 125 членов экипажа.

Аварийный ремонт продолжался с 4 июля по 17 августа 89 г., обошелся более чем в 30 миллионов дойчмарок.

В августе был издан приказ тальника ЧМП, согласно которому капитан М. Галимов был отстранен от должности капитана "Максима Горького", у него был изъят рабочий диплом сроком на 18 месяцев. "Во всем виноват капитан", - как писал поэт Г. Поженян. Основная вина была на втором вахтенном помощнике, который заявил, что был уверен в том, что перед ним - разреженные льдины, но не ледяное поле, соответственно держал скорость...

Получили также взыскания руководители службы безопасности мореплавания и управления пассажирского флота ЧМП. Было предписано, чтобы из расписания пассажирских судов было исключено плавание к северу от параллели мыса Нордкап и круизы в высоких широтах должны были укладываться в один, наиболее благоприятный месяц года - июль.

После окончания аварийного ремонта круизное плавание турбохода "Максим Горький" было продолжено. Капитаном был назначен Виталий Сергеевич Гришин...

Аркадий ГРИНБЕРГ.

МОРЯК УКРАИНЫ № 16, 1999 г.

[Алексей Сёмин]

ВСПОМНИМ О ХОРОШЕМ ЧЕЛОВЕКЕ

Десять лет назад с пассажирским лайнером «Максим Горький» произошла крупная авария, о чем наша газета уже писала. Судно, пассажиры и команда были спасены. В этой публикации отдадим должное светлой памяти рано ушедшего из жизни, одного из непосредственных руководителей спасательной операции на судне, главному механику т/х «Максим Горький» Борису Федоровичу ПОНОМАРЕВУ, проработавшему на судне с декабря 1987 года до своей кончины в рейсе в 1997 году.

С туристами ФРГ на борту, пожелавшими увидеть красоты Исландии и острова Шпицберген, находясь в Гренландском море «Максим Горький» коснулся кромки поля пакового льда, получив при этом три значительные пробоины в наружной обшивке корпуса. Лайнер стал погружаться в пучину со значительным креном на правый борт. 377 моряков экипажа проявили мужество и обеспечили четкую организацию спасательных работ, в считанные часы высадив на спасательные средства всех 575 пассажиров и 194 человека обслуживающей части экипажа, в основном женщин. Основная же часть экипажа в составе аварийных партий мужественно боролась за спасение судна.

Аварийная партия по борьбе за живучесть, руководимая главным механиком Б.Ф. Пономаревым, четко и слаженно задействовала все судовые осушительные средства на откачку поступающей забортной воды. Разведкой изнутри были установлены места повреждений корпуса, и аварийная команда приступила к заделке пробоин с использованием аварийных судовых материалов, чтобы преградить дальнейшее поступление воды внутрь корпуса, остановить нарастание дифферента и погружение судна. Температура наружного воздуха и забортной воды равнялась + 2 градуса по Цельсию.

Борис Федорович принимал непосредственное участие в борьбе за живучесть судна в составе аварийной группы, заделывавшей пробоины в корпусе. Работали, находясь по пояс в ледяной воде. Вначале забивали наибольшую пробоину с рваными краями аварийными матами, бревнами, клиньями, а после заводки снаружи аварийного пластыря дальнейшее поступление воды внутрь и погружение судна удалось остановить. Более суток непрерывной работы в ледяной воде дали первые положительные результаты: нарастание опасного дифферента на нос было остановлено, и лайнер своим ходом перешел в более безопасный район - бухту Коле на острове Шпицберген.

Вот что писала газета «Известия» в то время: «...с приходом турбохода «М. Горький» на Шпицберген в Бухту Коле с ощутимым креном и дифферентом, борьба за живучесть продолжалась. В аварийных отсеках сплошное месиво воды и мазута. Стоя по пояс в ледяной черной жиже, десятки матросов во главе с главным механиком Б. Пономаревым продолжают заделывать самую большую из трех пробоин, которые получил турбоход. Кривая, с рваными краями, она тянется почти на шесть метров! И несмотря на то, что она уже забита бревнами, железом, поролоном, вода продолжает поступать...».

Через двое суток из Мурманска прибыло спасательное судно, которое помогло экипажу заделать все пробоины в корпусе и осушить затопленные отсеки, тем самым подготовив турбоход к самостоятельному переходу на базу ремонта в Бремерхафен.

С началом заводского ремонта перед Б.Ф. Пономаревым встала очередная задача: сокращенным экипажем выполнить максимально возможный объем подготовительных и саморемонтных работ. И с этой задачей Борис Федорович блестяще справился. Все последствия ледовой аварии были устранены. После полуторамесячного ремонта «Максим Горький», взяв 605 иностранных туристов на борт, отправился в круиз по Балтийскому морю.

В конце ноября - начале декабря 1989 года Б.Ф. Пономарев отправился вместе с турбоходом в ответственный рейс на Мальту, где престижный лайнер должен был использоваться в качестве гостиницы для правительственной делегации во время встречи президентов Горбачева и Буша. Погода моряков в этом рейсе не баловала. Дул ураганный ветер, вызвавший сильное волнение моря. Борису Федоровичу пришлось постоянно держать главную паротурбинную установку в готовности для гарантированного противостояния стихии и срочного выхода в море, если возникнет необходимость покинуть бухту.

За мужество при спасении турбохода «Максим Горький» в ледовой аварии и проявленный при этом высокий профессионализм, за блестящее проведение исторического рейса на Мальту главный механик Борис Федорович Пономарев был награжден знаком «Почетный работник ММФ» и знаком «20 лет безаварийной работы старшим механиком на судах ММФ». Он оставался в штате экипажа и успешно трудился главным механиком лайнера до последнего дня своей жизни.

Николай САПОЖНИКОВ, ветеран морского флота.
МОРЯК УКРАИНЫ, №24

[Алексей Сёмин]

КОГДА УСЛЫШАЛИ « SOS»

Теплоход «Печенга» шел из Баренцбурга в Архангельск. До порта оставалось трое ходовых суток. Была середина июня. Однако Север есть Север и погодой он не балует даже в летнее время. Солнце постоянно пряталось за серые облака, которые плыли настолько низко, что, казалось, верхушки мачт нашего теплохода постоянно задевали за них. Иногда с неба сыпалась снежная крупа. Термометр показывал пять градусов выше нуля. Обычная температура для этого времени в высоких широтах.

Сдав вахту в полночь второму помощнику, я спустился в свою каюту. Закончился еще один напряженный трудовой день. Зачеркнув жирной красной полосой число на календаре, я с удовольствием отметил, что уже скоро будет месяц, как работаю третьим помощником капитана на теплоходе «Печенга». Сильно устав за день, я заснул, как только голова коснулась подушки.

Разбудил телефонный звонок. На часах было без пяти минут шесть. Старпом просил срочно подняться на мостик.
В рубке я увидел капитана В. Палия и старшего помощника Н. Балашова, склонившихся над картой. Николай Викторович сказал:
— Получили сигнал бедствий. Турбоход «Максим Горький» тонет. Нужна карта с координатами этого района.
«Это же самый большой наш пассажирский лайнер»,— сразу подумал я.

Место, где потерпел аварию «Максим Горький», находилось к западу от Шпицбергена, поэтому лучше всего подходила генеральная карта. Но злополучная точка оказалась еще западнее, за рамкой карты. Других карт, которые включали бы этот район, у нас не было.
Пришлось взять лист ватмана и подклеить его к генеральной. Подровняв края и продолжив параллели и меридианы, мы получили импровизированную карту. В считанные минуты проложили курс и рассчитали время подхода, о котором начальник радиостанции А. Баранов сообщил на терпящий бедствие турбоход.

Вахтенный третий механик выжал из главного двигателя все «лошадиные» силы. Теплоход летел по волнам, оставляя за кормой пенный след. В сообщении о бедствии не говорилось о характере повреждения. И в первые часы мы не знали, сколько сможет турбоход продержаться на плаву. А в беде оказалось несколько сотен людей. Дорога была каждая минута.

Все вышеописанные события произошли до начала рабочего дня, и о случившемся знали только те, кто стоял на вахте. Экипаж был немало удивлен, когда в 9.00 утра по судовой трансляции передали, что «Печенга» идет для оказания помощи пассажирскому турбоходу «Максим Горький». Еще вечером все члены экипажа ложились спать, зная, что до Архангельска оставалось несколько суток хода, предвкушая встречу с родными, а утром проснулись уже в роли спасателей и шли курсом, отдалявшим их от родного порта. Но морская профессия, как говорил наш капитан, тем и интересна, что в ней полно неожиданностей.

С самого утра начальник радиостанции и капитан держали прямую связь с пароходством и министерством. Старпом и боцман обошли судно и подсчитали все возможные спальные места на случай, если придется принимать на борт пассажиров. Врач готовился к оказанию срочной медицинской помощи пострадавшим. И на камбузе кипела работа: шеф-повар выпекал хлеб. Матросы во главе с плотником разворачивали боевой пластырь. Словом, экипаж готовился оказать помощь пострадавшим.
К середине дня поступили сведения, что «Максим Горький» налетел на льдину и получил пробоину в носовой части корпуса. Экипаж лайнера продолжает борьбу за живучесть. Необходима срочная помощь.

Капитан связался по УКВ с «Максимом Горьким». С теплохода сообщили обстановку: носовой отсек затоплен, вода поступает, но незначительно, экипаж заводит пластырь. Всех пассажиров и половину экипажа снял норвежский сторожевой корабль, который находится сейчас рядом с судном, вместе с буксиром-спасателем «Заря». Капитан лайнера сказал, что команда постарается справиться своими силами, но нас просил остаться для сопровождения теплохода в Баренцбург.

Постепенно дымка рассеялась, и рядом с пассажирским судном мы увидели норвежский сторожевой корабль. На его сером фоне отчетливо выделялись яркие куртки пассажиров с «Максима Горького».
Когда подошли поближе, норвежец взял курс на Шпицберген, оставив нам вахту.
К борту нашего судна причалил вельбот с лайнера, чтобы забрать пластырь. Ветра не было, но по морю шла зыбь. Катер кидало с волны на волну, и это затрудняло передачу тяжелого пластыря. На вельбот погрузили также хлеб и запасы продовольствия.
Из Баренцбурга постоянно прилетали вертолеты, которые сбрасывали на палубу лайнера мешки с цементом, необходимые для аварийно-спасательных работ.

Прошло немало времени, прежде чем «Максим Горький» медленно двинулся к Шпицбергену. «Печенга» и буксир «Заря» пошли рядом. Наша задача состояла в том, чтобы закрывать судно от ветра и волн, не давать ему зарываться носом в волну. На первый взгляд это просто. Но при скорости всего лишь 3—5 узлов (только при такой скорости мог двигаться поврежденный лайнер) необходимо было четко выдерживать дистанцию и курсовой угол на турбоход.
С «пассажира» то и дело просили прибавить один узел или сбавить пол-узла, взять левее, правее. Нам приходилось все время менять обороты двигателя. Но на сопровождаемом судне было еще тяжелее. Можно было слышать все внутренние переговоры о том, сколько воды поступает, с какой интенсивностью, что предпринимается для борьбы с ней. Зная, как трудно приходится морякам, мы старались всячески помогать им, выполняя безукоризненно все просьбы.

Около трех суток продолжалось сопровождение «Максима Горького» в Баренцбург. И на протяжении этого времени три экипажа разных судов были как бы одним целым. Каждый моряк выполнял четко свои обязанности, ведь от этого зависела судьба лайнера.
Результатом всей слаженной работы было то, что турбоход «Максим Горький» благополучно дошел до Шпицбергена и встал на рейде бухты Коле, где его должны были срочно отремонтировать. На этом миссия «Печенги» закончилась. Обменявшись прощальным гудком с лайнером, наш теплоход взял курс на Архангельск.

С. ДВОРЕЦКИЙ,
третий помощник капитана теплохода «Печенга» Северного пароходства
Автор материала — выпускник ЛВИМУ им. С. О. Макарова. Этот рейс был для него первым на штатной должности третьего помощника капитана.

ВЫМПЕЛ , 1990 г

[Алексей Сёмин]

ПРИКЛЮЧЕНИЯ «МАКСИМА ГОРЬКОГО» - II

Ледовая эпопея, приключившаяся с «Максимом Горьким», не снизила, как сейчас говорят, рейтинг судна, а наоборот, даже послужила ему своеобразной рекламой. Туристы, вернувшиеся домой, взахлеб, устно и в печати, рассказывали о своих острых впечатлениях и переживаниях на шлюпках, плотах и вертолетах, о том, как самоотверженно вел себя экипаж судна, не допустивший ущерба жизни, здоровью и имуществу туристов. Также подчеркивалась надежная остойчивость «Максима», оставшегося на плаву после затопления трех отсеков. «Максим Горький» стал известен и в правительственных кругах.

Круизы успешно продолжались. Однако вскоре произошло неожиданное событие.
23 сентября 1989 года впервые после аварийно-восстановительного ремонта «Максим» прибыл в Одессу. По принципу «нет худа без добра» судно, его интерьеры в носовых отсеках, которые были при аварии затоплены, значительно обновились. В тот же день судно ушло в Стамбул, чтобы, вернувшись 2 ноября, выполнить 4 загранкруиза с советским туристами. Первый круиз был выполнен. Остальные - отменены внезапно и без объяснения причины. Правда, от капитана была получена «загадочная» радиограмма: «в связи с критическим состоянием экономайзеров, парораспределителей котлов продолжать круизные рейсы нет возможности, необходим срочный ремонт». Это оказалось типичным камуфляжем, продиктованным капитану высшим руководством.

А дело было в том, что руководители Минморфлота, выслуживаясь перед генсеком, предложили использовать для участия во встрече М.С. Горбачева и президента США Джорджа Буша полностью отфрахтованный для своих туристов тб/х «Максим Горький». Между тем были другие варианты - использовать, например, стоящие на ремонте в Италии «Казахстан» или «Карелию».

Характерно, что был понедельник 13 ноября. Для туристов второго круиза, прибывших с дорогими и долгожданными путевками со всех уголков страны, вход на судно оказался закрытым. Это вызвало чуть ли не бунт сотен людей, скопившихся на морвокзале. Были даже предложения взять судно... штурмом. Пришлось срочно отвести «Максима» на грузовой 26-й причал. Прошло много времени, пока туристов разместили на т/х «Тарас Шевченко».

Подготовка к спецрейсу проходила скрытно и лихорадочно, хотя заняла 10 суток, а слухи о намеченном рейсе просочились в город.
С судна сняли значительную часть экипажа, причем почти всех нерусской и неукраинской национальности. Оставили всего 240 человек. Любопытно было следить за продовольственным снабжением судна. Т/х «Узбекистан» срочно доставил из Ялты по 10 бидонов творога и сметаны. Учебное судно «Профессор Миняев» специально «сбегало» в Стамбул и привезло до 20 тонн импортных продуктов. На судне был проверен каждый механизм, электроприборы, все, что только могло подвергаться проверке.

Наконец, 22 ноября в 22.00, «Максим Горький» тихо ушел из Одессы, оформив отход, якобы, в порт Чивитавеккья. На борту - зам. министра Морфлота Савин, начальник ЧМП Пилипенко, руководители ведущих служб пароходства. Кроме того - бригада подводников, большая группа 9-го управления КГБ (охрана высших руководителей) и прочих сопровождающих. Хотя в это время судно принадлежало «Совкомфлоту», вся полнота ответственности была возложена на ЧМП. В пути игрались учебные тревоги. В одной из бухт Греческого архипелага остановились подкраситься.

Утром 28 ноября «Максим Горький» прибыл на Мальту. Первой «рассекретила» рейс газета «Известия». Затем вся пресса, радио и телевидение начали посвящать этому событию не меньшее внимание, чем самой встрече руководителей двух держав.
Ход встречи был многократно описан: 1 декабря прилет самолетом из Милана М.С. Горбачева, внезапное ухудшение погоды и перенос места встречи с ракетного крейсера «Слава» на «Максим Горький», успешное проведение переговоров и пресс-конференции на «Максиме».
Экипаж судна и капитан Виталий Сергеевич Гришин позже получили благодарственное письмо от Джорджа Буша. Что касается советской стороны, то экипаж не был поощрен ни министерством, ни пароходством, говорят, из-за того, что не сложились отношения между зам. министра Савиным и начальником ЧМП Пилипенко.

Продолжались круизы с американцами и немцами, в том числе с посещением Шпицбергена. Видимо злой рок преследовал судно уже вторично в этом районе. Во время третьего рейса на Шпицберген в 1991 году, утром 26 июля, в районе 73 градуса северной широты, в каюте № 519 (экипажа) произошел пожар. Экипаж, возглавляемый капитаном Константином Константиновичем Никитиным, действовал четко. Пассажирам было велено одеть спасательные пояса и выйти на верхнюю палубу. Очаг пожара был быстро ликвидирован, пассажиры через 45 минут смогли вернуться в свои каюты. Однако от резкого, насыщенного задымления погибли три молодые женщины - дневальная Лидия Пивовар, парикмахеры Ж.Кеоган (Англия) и Б.Шнайдер (Австрия). Надышались вредными газами и другие члены экипажа, что отрицательно повлияло на их здоровье. 29 июля судно зашло в норвежский порт Хоннингсвог. где тела погибших были переданы представителям советского и иностранных посольств для доставки на родину. Это был самый трагический инцидент за всю историю «Максима Горького».

Турбоход «Максим Горький», испытавший буквально огонь, воду и медные трубы, встретил свое 30-летие под экзотическим багамским флагом. Название судна на корпусе - уже только на латинице. Скиталец тропических (и арктических) морей изредка заходит в свой бывший базовый порт. Здесь многое изменилось, но не исчезла память о молодых, лучших годах «Максима». Счастливого тебе плавания!

ПОСЛЕСЛОВИЕ
Когда была опубликована 1-я часть этого очерка (газета «Моряк Украины» от 23 апреля с.г.), ни автор, ни редакция не знали о том, что 8 апреля в Москве не стало первого капитана «Максима Горького», Героя Социалистического Труда, обаятельного человека Сергея Левановича ДОНДУА.
Прощайте дорогой человек! Пусть земля примет Вас так же дружелюбно, как Вас принимало море!

Аркадий ГРИНБЕРГ.
МОРЯК УКРАИНЫ, №23

[Алексей Сёмин]

ПРИКЛЮЧЕНИЯ «МАКСИМА ГОРЬКОГО» - II

Ледовая эпопея, приключившаяся с «Максимом Горьким», не снизила, как сейчас говорят, рейтинг судна, а наоборот, даже послужила ему своеобразной рекламой. Туристы, вернувшиеся домой, взахлеб, устно и в печати, рассказывали о своих острых впечатлениях и переживаниях на шлюпках, плотах и вертолетах, о том, как самоотверженно вел себя экипаж судна, не допустивший ущерба жизни, здоровью и имуществу туристов. Также подчеркивалась надежная остойчивость «Максима», оставшегося на плаву после затопления трех отсеков. «Максим Горький» стал известен и в правительственных кругах.

Круизы успешно продолжались. Однако вскоре произошло неожиданное событие.
23 сентября 1989 года впервые после аварийно-восстановительного ремонта «Максим» прибыл в Одессу. По принципу «нет худа без добра» судно, его интерьеры в носовых отсеках, которые были при аварии затоплены, значительно обновились. В тот же день судно ушло в Стамбул, чтобы, вернувшись 2 ноября, выполнить 4 загранкруиза с советским туристами. Первый круиз был выполнен. Остальные - отменены внезапно и без объяснения причины. Правда, от капитана была получена «загадочная» радиограмма: «в связи с критическим состоянием экономайзеров, парораспределителей котлов продолжать круизные рейсы нет возможности, необходим срочный ремонт». Это оказалось типичным камуфляжем, продиктованным капитану высшим руководством.

А дело было в том, что руководители Минморфлота, выслуживаясь перед генсеком, предложили использовать для участия во встрече М.С. Горбачева и президента США Джорджа Буша полностью отфрахтованный для своих туристов тб/х «Максим Горький». Между тем были другие варианты - использовать, например, стоящие на ремонте в Италии «Казахстан» или «Карелию».

Характерно, что был понедельник 13 ноября. Для туристов второго круиза, прибывших с дорогими и долгожданными путевками со всех уголков страны, вход на судно оказался закрытым. Это вызвало чуть ли не бунт сотен людей, скопившихся на морвокзале. Были даже предложения взять судно... штурмом. Пришлось срочно отвести «Максима» на грузовой 26-й причал. Прошло много времени, пока туристов разместили на т/х «Тарас Шевченко».

Подготовка к спецрейсу проходила скрытно и лихорадочно, хотя заняла 10 суток, а слухи о намеченном рейсе просочились в город.
С судна сняли значительную часть экипажа, причем почти всех нерусской и неукраинской национальности. Оставили всего 240 человек. Любопытно было следить за продовольственным снабжением судна. Т/х «Узбекистан» срочно доставил из Ялты по 10 бидонов творога и сметаны. Учебное судно «Профессор Миняев» специально «сбегало» в Стамбул и привезло до 20 тонн импортных продуктов. На судне был проверен каждый механизм, электроприборы, все, что только могло подвергаться проверке.

Наконец, 22 ноября в 22.00, «Максим Горький» тихо ушел из Одессы, оформив отход, якобы, в порт Чивитавеккья. На борту - зам. министра Морфлота Савин, начальник ЧМП Пилипенко, руководители ведущих служб пароходства. Кроме того - бригада подводников, большая группа 9-го управления КГБ (охрана высших руководителей) и прочих сопровождающих. Хотя в это время судно принадлежало «Совкомфлоту», вся полнота ответственности была возложена на ЧМП. В пути игрались учебные тревоги. В одной из бухт Греческого архипелага остановились подкраситься.

Утром 28 ноября «Максим Горький» прибыл на Мальту. Первой «рассекретила» рейс газета «Известия». Затем вся пресса, радио и телевидение начали посвящать этому событию не меньшее внимание, чем самой встрече руководителей двух держав.
Ход встречи был многократно описан: 1 декабря прилет самолетом из Милана М.С. Горбачева, внезапное ухудшение погоды и перенос места встречи с ракетного крейсера «Слава» на «Максим Горький», успешное проведение переговоров и пресс-конференции на «Максиме».
Экипаж судна и капитан Виталий Сергеевич Гришин позже получили благодарственное письмо от Джорджа Буша. Что касается советской стороны, то экипаж не был поощрен ни министерством, ни пароходством, говорят, из-за того, что не сложились отношения между зам. министра Савиным и начальником ЧМП Пилипенко.

Продолжались круизы с американцами и немцами, в том числе с посещением Шпицбергена. Видимо злой рок преследовал судно уже вторично в этом районе. Во время третьего рейса на Шпицберген в 1991 году, утром 26 июля, в районе 73 градуса северной широты, в каюте № 519 (экипажа) произошел пожар. Экипаж, возглавляемый капитаном Константином Константиновичем Никитиным, действовал четко. Пассажирам было велено одеть спасательные пояса и выйти на верхнюю палубу. Очаг пожара был быстро ликвидирован, пассажиры через 45 минут смогли вернуться в свои каюты. Однако от резкого, насыщенного задымления погибли три молодые женщины - дневальная Лидия Пивовар, парикмахеры Ж.Кеоган (Англия) и Б.Шнайдер (Австрия). Надышались вредными газами и другие члены экипажа, что отрицательно повлияло на их здоровье. 29 июля судно зашло в норвежский порт Хоннингсвог. где тела погибших были переданы представителям советского и иностранных посольств для доставки на родину. Это был самый трагический инцидент за всю историю «Максима Горького».

Турбоход «Максим Горький», испытавший буквально огонь, воду и медные трубы, встретил свое 30-летие под экзотическим багамским флагом. Название судна на корпусе - уже только на латинице. Скиталец тропических (и арктических) морей изредка заходит в свой бывший базовый порт. Здесь многое изменилось, но не исчезла память о молодых, лучших годах «Максима». Счастливого тебе плавания!

ПОСЛЕСЛОВИЕ
Когда была опубликована 1-я часть этого очерка (газета «Моряк Украины» от 23 апреля с.г.), ни автор, ни редакция не знали о том, что 8 апреля в Москве не стало первого капитана «Максима Горького», Героя Социалистического Труда, обаятельного человека Сергея Левановича ДОНДУА.
Прощайте дорогой человек! Пусть земля примет Вас так же дружелюбно, как Вас принимало море!

Аркадий ГРИНБЕРГ.
МОРЯК УКРАИНЫ, №23

[Алексей Сёмин]

ДВА ПРЕЗИДЕНТА НА ОДНОЙ ПАЛУБЕ

«Искренне благодарим Вас и Ваш экипаж за радушное гостеприимство, оказанное мне и моим сотрудникам во время нашего пребывания на борту «Максима Горького».
Наш внезапный визит на борт Вашего прекрасного корабля был для всех незабываемым. Мы благодарны Вам за Ваш прием.
Желаем Вам и всем, кто обслуживал нас на борту «Максима Горького», всего самого хорошего.
Искренне Ваш Джордж Буш».

Такая телеграмма поступила из Белого дома в Одессу, в штаб-квартиру Черноморского пароходства на имя В. Гришина, капитана турбохода «Максим Горький». Как известно, этот советский лайнер стал в декабре 1989 года местом встречи М. С. Горбачева и Дж. Буша у берегов Мальты. Встречи, давшей новый импульс развитию советско-американских отношений.

В конце ноября минувшего года в бухте Марсашлокк, что в одиннадцати километрах от Валлетты, ошвартовался турбоход «Максим Горький». Советское пассажирское судно прибыло сюда с целью обеспечения предстоявшей встречи лидеров СССР и США.
— С приходом на Мальту мы узнали, что наше судно будет резиденцией главы Советского государства, а также членов делегации и сопровождающих их лиц,— говорит первый помощник капитана А. Желов.— Разместить, обслужить почти четыреста человек, создать им необходимые условия для плодотворной, крайне важной работы — задача, безусловно, ответственная. На ее выполнение и был нацелен экипаж. Для более успешного осуществления намеченной на этот спецрейс программы была организована оперативная группа «Море», которая в течение всего перехода и стоянки помогала экипажу. Возглавлял ее заместитель начальника Черноморского пароходства А. Коваль. Общее же руководство рейсом было возложено на заместителя министра морского флота СССР О. Савина и начальника Черноморского пароходства В. Пилипенко

...«Те, кто отмечает все впервые случившееся в истории советско-американских отношений,— писала газета «Известия»,— могут добавить к своему списку: впервые советский и американский руководители ночевали в одной бухте перед тем, как впервые встретиться на борту советского корабля, хотя и не военного, как предполагалось ранее».
Действительно, первым гостеприимство главам СССР и США должен был оказать советский крейсер «Слава», а затем — американский «Белкнап», именно это было оговорено в официальном протоколе. Однако силы природы не пожелали подчиняться букве пусть даже трижды строгого протокола. Именно они вмешались и сломали все до мелочей изначально продуманные церемониальные нюансы.

— В ночь с первого на второе декабря на «Максим Горький» прибыл М. С. Горбачев и сопровождавшие его в поездке официальные лица,— продолжает свой рассказ А. Желов.— Ранее, еще засветло, все, кто находился на борту судна, имели возможность наблюдать, как на причал, неподалеку от места нашей стоянки, приземлились два американских вертолета.
Специально ожидавший катер доставил высадившихся из них пассажиров на борт крейсера «Белкнап».

Той же ночью разыгрался сильный шторм. Достаточно сказать, что сил этой стихии хватило, например, для того, чтобы стащить с якорей крейсер «Слава» (стоявший у самого входа в бухту) и развернуть его.
К утру буря не утихла, и поэтому встал вопрос о возможном месте проведения встречи и переговоров. Предлагались различные варианты, в том числе и об организации переговоров в каком-нибудь помещении на берегу. Однако сошлись на том, чтобы начать встречу на «Максиме Горьком».

Нами, я имею в виду членов экипажа, буквально моментально были подготовлены необходимые помещения: библиотека и салон на прогулочной палубе. Ровно в десять часов утра, как и предусматривалось протоколом, началась встреча на высшем уровне.
Забегая несколько вперед, отметим, что этой самой палубе, именуемой «прогулочной», суждено было стать на двое декабрьских суток самой что ни на есть рабочей. Именно в расположенных здесь помещениях проходили диалоги между М. С. Горбачевым и Дж. Бушем, между Э. А. Шеварднадзе и Дж. Бейкером, а также совместные беседы обеих делегаций в полном составе.

— Первый раунд переговоров завершился к полудню,— рассказывает А. Желов,— и продолжить их в тот день не удалось: после отбытия президента США на «Белкнап» возвратиться обратно он уже практически не имел возможности — вновь злую шутку сыграла погода.

На следующее утро наш лайнер вновь гостеприимно встретил всю американскую делегацию: хотя шторм и начинал стихать, но, по обоюдной договоренности, решено было продолжить и завершить встречу на «Максиме Горьком».
— Андрей Николаевич, думается, читатели и об этом уже достаточно хорошо осведомлены из официальных сообщений средств массовой информации. Потому хотелось бы услышать о том, что отсутствовало в этих сообщениях, чему там просто не придавалось первостепенное значение...
— Что вы имеете в виду?
— Прежде всего, конечно, контакты двух лидеров, членов делегаций с моряками, командой лайнера. И, конечно же, личные впечатления.
— Лично мне очень импонирует манера общения М. С. Горбачева с людьми.

Несмотря на загруженность государственными делами, в любой беседе он умеет найти нужную фразу, определение, эпитет. Пытается вникнуть в самое существо вопроса. Как только прибыла на борт американская делегация и ее встречали советские официальные лица, журналисты обрушили буквально град вопросов. И вот здесь Михаил Сергеевич, отвечая на один из них, заметил, улыбаясь: «Жизнь, как видите, показала, что при необходимости мы можем быстро приспособиться к изменившимся условиям».

Кстати, о прессе. На Мальту прибыло около двух тысяч журналистов из самых различных стран. На набережной, непосредственно напротив бухты, где стояли корабли, для них был оборудован пресс-центр в здании Средиземноморского центра конференций. Причем оборудован отменно. И все-таки, в силу обстоятельств, буквально-таки наплыв журналистов в эти дни испытал на себе турбоход «Максим Горький». Достаточно сказать, что фоторепортеры часами подстерегали момент начала либо окончания переговоров, чтобы сделать нужный кадр. Они, да и вооруженные диктофонами корреспонденты, оккупировали вестибюль, томительно выжидали... Правда, в работе нисколько не мешали ни друг другу, ни экипажу, ни членам делегаций.

Апофеозом стала совместная пресс-конференция двух президентов — беспрецедентный случай в истории взаимных контактов глав двух стран. В музыкальном салоне, рассчитанном примерно на 300 человек, на сей раз разместилось не менее 600.
Во время пресс-конференции президент США выразил особую благодарность капитану и команде «Максима Горького» за гостеприимство.

Должен сказать, что и я, и капитан В. Гришин, другие члены экипажа обратили внимание на непринужденность, простоту в общении с людьми как М. С. Горбачева, так и Дж. Буша. Так, в первый же день встречи, когда президент США только прибыл на наше судно, он тепло поприветствовал не только встретившего его у трапа капитана, но и всех выстроившихся здесь моряков. Причем с каждым поздоровался за руку. Когда капитан отдал честь, Дж. Буш произнес: «Давайте поменьше официального, покажите-ка мне лучше судно».

К слову, турбоход очень понравился американскому президенту, впрочем, как и М. С. Горбачеву, который с супругой и другими членами делегации совершил экскурсию по всем палубам.
Характерно, что еще накануне беседы с президентом США, в то самое утро, когда решался вопрос о месте встречи, Михаил Сергеевич подошел к стоявшим вместе заместителю министра О. Савину и начальнику пароходства В. Пилипенко и стал интересоваться делами черноморцев, мерами, предпринятыми после трагедии «Адмирала Нахимова», после аварии у Шпицбергена.

Еще более убедились мы все в том, что глава нашего государства в курсе морских дел, когда состоялась встреча М. С. Горбачева и Раисы Максимовны со всем нашим экипажем. Оказалось, что Михаил Сергеевич в достаточной степени владеет информацией и обстановкой, сложившейся в отрасли. Более того, он сказал, что правительство постоянно заботится о том, как развивать флот и подчеркнул: «Флот в стороне мы не оставим!» Возвращаясь к печальным прошлогодним событиям у Шпицбергена, М. С. Горбачев сказал: «Летом вы заставили изрядно нас поволноваться. Справились, вышли из сложной ситуации достойно. Молодцы! Сейчас, побывав на судне, не скрою, что буквально восхищен им. Лайнер высокого класса! Хочется пожелать вам дальнейших успехов и высоко держать флаг нашей Родины».

На память об этой мальтийской встрече Михаилу Сергеевичу и Раисе Максимовне были преподнесены скромные сувениры — рында и тельняшка. Не остались без памятных сувениров и моряки: лацканы их форменок украсили значки, выпущенные к этому знаменательному событию.

Любопытен и такой факт. Московский часовой завод специально изготовил две пары наручных часов «Слава», которые предполагалось вручить двум президентам во время их встречи на одноименном крейсере. Однако, как мы уже знаем, на крейсерах она не состоялась. В знак признания, за образцовую работу по обеспечению встречи на высшем уровне эти часы были вручены (с учетом мнения военных моряков и Главнокомандующего ВМФ СССР Адмирала Флота В. Н. Чернавина, возглавлявшего поход «Славы» к берегам Мальты) капитану В. Гришину и первому помощнику А. Желову.

«Мы, СССР и США, кажется, уже сделали выбор — выбор в пользу сотрудничества. На Мальте мы договорились с президентом Бушем о том, что надо уходить от «холодной войны».
Эти строки из новогоднего обращения М. С. Горбачева к американскому народу в канун 1990 года, года предстоящего официального визита главы Советского государства в США,, еще раз напоминают о мальтийской встрече. И, конечно же, о том, что проходила она на мирном пассажирском лайнере, ставшем теперь единственным в своем роде: именно на его палубе два президента сделали «выбор в пользу сотрудничества»!
Л. ЯШИН

ВЫМПЕЛ, 1990 г