Сообщений в теме: 33

[Алексей Сёмин]

Н. Плявин

«ВАЙЯН КУТЮРЬЕ»

С первых дней Великой Отечественной войны танкер принимал активное участие в военных перевозках на Черноморском театре военных действий. Его экипаж состоял из высококвалифицированных, дисциплинированных, хорошо знающих свое дело моряков. Автор этих строк в течение двух предвоенных лет плавал в составе экипажа «Вайяна Кутюрье» сначала в должности второго помощника капитана, затем старшего помощника капитана и сохранил о нем самые теплые воспоминания. Командовал танкером Михаил Александрович Ригерман, прошедший славный трудовой и боевой путь от рядового матроса и бойца революции до капитана.

Танкер «Вайян Кутюрье» совершал главным образом рейсы по доставке горючего в прифронтовые порты, участвовал в перебросках войск, военной техники, боезапасов, уникального заводского оборудования, осуществлял сложные буксировки недостроенных кораблей, поврежденных транспортных судив, громоздких плавучих доков в отдаленные от фронта порты Кавказа, где потом эти суда достраивались, ремонтировались и вступали в ряды действующего флота.

Когда в конце сорок первого года фашистские полчища стояли на подступах к Москве, севастопольцы, сами находившиеся к тому времени в осаде, выделили для ее защиты лучшие части морской пехоты, показавшие образцы героизма в боях под Одессой и Севастополем и приумножившие свою славу в победоносном сражении за столицу нашей Родины. Переброску морской пехоты из Севастополя в Новороссийск (оттуда сухопутным путем они направлялись в Москву) командование поручило произвести группе транспортных судов, в которую входил и танкер «Вайян Кутюрье». 2 ноября 1941 года находившийся в Севастополе танкер погрузил па борт 2500 матросов и офицеров и вечером, не замеченный воздушной разведкой противника, снялся на Новороссийск.

На рассвете 6 ноября в районе Анапы танкер был атакован вражеским торпедоносцем, сидевшим на воде и поджидавшим судно. Сигнальщик заметил приближение самолета, когда тот находился на темной стороне горизонта и на малых оборотах мотора старался незаметно атаковать судно. С танкера тотчас же открыли сильный заградительный огонь. Самолет резко свернул в сторону и скрылся за горизонтом. Однако через несколько минут он появился вновь.

Стремясь захватить танкер врасплох, вражеский торпедоносец по-воровски крался, прячась за низкими тучами. С судна снова открыли огонь. Сделав несколько безуспешных попыток зайти с борта, самолет сбросил торпеды с кормы. Но они не достигли цели и прошли мимо уходящего в сторону судна. В слепой злобе, обстреляв танкер из пулеметов, торпедоносец скрылся за горизонтом. «Вайян Кутюрье» благополучно прибыл в Новороссийск и стал под разгрузку войск. Вскоре после прибытия в порт группа бомбардировщиков Ю-88 атаковала танкер, но к этому времени морская пехота успела покинуть судно. Кроме того, заградительный огонь береговых и судовых зенитных орудий не дал врагу возможности произвести прицельное бомбометание, и все его бомбы упали мимо судна.

В одном из рейсов танкер «Вайян Кутюрье» получил задание погрузить в свои танки хранившуюся в Новороссийском элеваторе кубанскую пшеницу и доставить ее в порт Поти. Тогда еше не было моечных машин и мыть грузовые танки из-под нефтепродуктов приходилось вручную. Доблестный экипаж танкера справился с этой огромной работой в кратчайший срок—буквально за несколько дней.

Когда «Вайян Кутюрье» пришвартовался к причалу элеватора, его атаковало 9 бомбардировщиков Ю-88. Одна из бомб попала в танкер и повредила топливный танк. Пламя взрыва воспламенило разлившееся дизельное топливо. В машинном отделении и прилегающих к нему каютах начался пожар. Экипаж самоотверженно боролся с огнем, используя для этого береговую воду. Но воды не хватало. Увеличить же ее подачу было невозможно, так как к пожарным насосам, находившимся в машинном отделении, нельзя было подступиться.

Постепенно пламя подобралось к кормовой подшкиперской, где хранились ящики со снарядами для зенитных пушек. Над судном нависла угроза гибели. Тогда под руководством второго помощника капитана В. А. Дубоделова матросы П. И. Харько, М. М. Горелов, А. П. Садыков, Б. И. Швец, мотористы В. А. Малашенко, А. В. Шпилевой проникли в горящее помещение подшкиперской. Одни из них сбивали пламя с помощью огнетушителей, а другие спешно выносили на палубу ящики со снарядами. С большим трудом морякам удалось предотвратить взрыв снарядов, а затем и потушить пожар в этом помещении. На помощь горящему танкеру прибыл портовый ледокол № 7 и пожарные команды порта. Вскоре общими усилиями пожар был потушен.

Дело обошлось без человеческих жертв. Хоть случилось так, что едва не погиб кок Т. П. Фуковский. В момент взрыва авиабомбы он работал на камбузе. Взрывная волна выбросила из камбузной плиты пламя, и на коке загорелась одежда. Поблизости никого не оказалось, чтобы помочь ему потушить горящую одежду. И Фуковский, не раздумывая, выскочил на палубу и бросился за борт с десятиметровой высоты. Этим старый моряк (пожар произошел накануне его шестидесятилетия) спас себе жизнь. Подоспевшие товарищи помогли ему благополучно выбраться на борт судна.

От пожара получили повреждения главные двигатели и вспомогательные механизмы, сгорела значительная часть электропроводки, полопались многие трубопроводы в машинном отделении, сгорела часть кают. Однако экипаж танкера и прибывшая ремонтная бригада не допустили его простоя: пока судно грузилось, моряки и судоремонтники устранили его основные повреждения.

Танкер вывез из подвергавшегося частым бомбежкам Новороссийска 5800 тонн кубанской пшеницы и благополучно доставил ее в порт Поти.

...16 января 1944 года «Вайян Кутюрье» следовал с грузом нефтепродуктов из Батуми в Туапсе. В 17 часов 45 минут на траверзе порта Поти его торпедировала подводная лодка противника. Торпеда взорвалась в машинном отделении. Разрушения оказались настолько большими, что машинное отделение сразу было затоплено, судно начало тонуть. Несмотря на все усилия экипажа, спасти танкер не удалось. Взрывом были убиты боцман Д. С. Артеменко, судовой врач Н. А. Великопольский и дневальная С. П. Талашева. Экипаж успел спустить спасательные боты и вовремя отойти на безопасное расстояние от тонущего судна. Вскоре команду подобрали корабли охранения.

В 1945 году танкер «Вайян Кутюрье» был поднят со дна моря и восстановлен на Одесском судоремонтном заводе, после чего он еще много лет успешно плавал в составе Черноморского пароходства.

[Алексей Сёмин]

С. Томилов

«ЛЬВОВ»

Никогда не померкнет в памяти советских людей имя черноморского теплохода «Львов». В борьбе с фашистскими захватчиками его экипаж проявил стойкость, мужество и боевое мастерство. «Львов» (единственное из транспортных судов—участников Великой Отечественной войны) награжден боевым орденом Красного Знамени.

В тяжелых военных условиях, непрерывно преследуемый самолетами и кораблями врага, «Львов» совершил 125 героических рейсов в прифронтовые базы, вывез более 30 тысяч раненых воинов и эвакуируемых гражданских лиц, доставил на фронт тысячи бойцов и офицеров, огромное количество боеприпасов и продовольствия. Свой воинский долг перед Родиной экипаж «Львова» выполнил с честью.

Корабль дважды тонул, но был спасен героическими усилиями команды. Заделав пробоины, потушив очередной пожар и еще дымя обгоревшими надстройками, отважное судно снова выходило в боевой рейс. Небольшому экипажу «Львова» победы над врагом стоили многих жизней и крови. 17 моряков в схватках с гитлеровцами пали смертью храбрых, 45 были тяжело ранены.

В середине декабря 1941 года теплоход «Львов», с начала войны служивший плавбазой подводных лодок Черноморского флота, был переведен в разряд санитарных транспорте. Вскоре его направили в Новороссийск, чтобы принять медикаменты и продовольствие. Там же в командование судном вступил новый командир, бывший штурман дальнего плавания торгового флота старший лейтенант В. Н. Ушаков. Как судоводитель В. Ушаков проявил себя смелым новатором, отлично знающим море и возможности своего корабля. По техническому паспорту теплохода капитану разрешалось брать на борт 299 пассажиров и 264 тонны груза, а Ушаков с февраля 1942 года погрузил в Новороссийске 1050 бойцов и 126 тонн боеприпасов.

В конце февраля 1942 года, взяв на борт снаряды, Ушаков повел судно из Поти в Севастополь. Несмотря на сильный шторм, корабль, не сбиваясь с курса, прошел 450 миль. Уже перед самым Севастополем «Львов» попал в полосу плотного тумана. Радиотелеграф принес весть о том, что из-за тумана не могут войти в Севастополь четыре транспорта, груженные боеприпасами и продовольствием. Никто из капитанов этих судов не решался в таких погодных условиях войти в узкий фарватер в минном заграждении, прикрывавшем Севастополь с моря, достаточно, чтобы судно сделало 200—300 метров в сторону,— и гибель его неизбежна. Главная трудность состояла в том, что определить свое местонахождение было нельзя — все заволокло туманом.

Капитан Ушаков принял единственно правильное решение — идти в Ялту. Это также был рискованный шаг, так как в Ялте базировались фашистские торпедные катера, стояли артиллерийские батареи. Но еще опаснее было входить по счислению в узкий севастопольский фарватер минного заграждения, не уточнив свое местонахождение. Дождавшись ночи, судно приблизилось к Ялте. Тумана здесь не было. Луна ярко освещала берег. Штурман быстро определился по мысам Аю-Даг и Ай-Тодор. Теперь «Львов» уверенно повернул к мысу Сарыч и вскоре вошел в Севастопольскую бухту, с честью выполнив задание командования, — доставил в срок боеприпасы и вывез в тыловые госпитали 500 раненых воинов.

В начале марта 1942 года «Львов», приняв на борт 400 бойцов инженерного батальона и боеприпасы для минометов, снова направился в Севастополь. В море судно атаковали два торпедоносца. На протяжения двух с половиной часов они пытались потопить теплоход, но Ушаков искусно маневрировал, и каждая атака противника срывалась. С наступлением сумерек, израсходовав все торпеды, вражеские самолеты убрались восвояси. Вот что писала об этой победе газета «Красный флот»: «Что позволило слабо вооруженному транспорту успешно отразить десять торпедных атак? Каждый член маленького коллектива моряков четко и неустрашимо работал на своем посту. Хладнокровию и спокойствию люди корабля учатся у своего командира».

В эти тяжелые дни огромную организаторскую и воспитательную работу в экипаже проводила партийная организация, которую возглавлял заместитель командира по политической части капитан-лейтенант В. Мазур. Коммунисты постоянно были там, где кипел бой, и личным примером стойкости и мужества поднимали моряков на бой с врагом. Экипаж корабля всем смертям назло продолжал успешно выполнять задания командования.

В апреле и в первой половине мая 1942 года «Львов» совершил из Новороссийска 20 рейсов в Камыш-Бурун и Керчь. Это были тяжелые рейсы. На трассе Новороссийск — Анапа — Керчь днем и ночью не смолкал грохот пушечной канонады и разрыва бомб. Керченский пролив противник минировал и на каждое появившееся здесь судно бросал десятки самолетов. Помимо этого, «Львов» дважды атаковала подводная лодка. Но обе атаки кончились для фашистов неудачей: на корабле вовремя обнаруживали след лодочных торпед...

Апрель 1942 года был одним из черных месяцев для Новороссийска. По нескольку раз в день город и порт подвергались ожесточенным бомбардировкам. В порту, как правило, мишенью были корабли. Только с 9 по 11 апреля противник сбросил на «Львов» 35 бомб. Запомнилось морякам 19 апреля. Бомбежка началась в вечерние часы во время швартовки судна. Рядом с теплоходом взорвалось несколько 250-килограммовых бомб. «Львов» сильно тряхнуло. Осколки бомб изрешетили корпус и надстройки теплохода. Многие из них проникли в машинное отделение, ранили моториста, перебили трубопроводы, кабель. На судне погас свет, остановились главные и вспомогательные двигатели.

— Включить аварийное освещение! — скомандо­вал инженер-механик В. Миронов.

Но и оно оказалось поврежденным. Электрики, действуя на ощупь, в кратчайший срок устранили повреждения, запустили главную машину и дизель-генераторы.

Начальник медицинской службы С. Лещинский и его заместитель Я. Полиновский, врач и сестры плавучего госпиталя сумели предотвратить панику среди раненых, успокоить их, организовать быструю погрузку на подошедшие к причалу машины.

Во время бомбежки получили ранения командир корабля В. Ушаков, старший рулевой Л, Бирюков и другие матросы, но никто не покинул своего места до тех пор, пока судно не пришвартовалось и не были выгружены раненые.

С сентября 1942 года, прорвав оборону наших частей, фашистские войска вышли на черноморское побережье Кавказа и захватили часть Новороссийска. «Львов» начал курсировать в ставшие прифронтовыми порты Геленджик и Туапсе.

Тяжелое испытание выпало на долю экипажа «Львова» 25 сентября 1942 года. Выгрузив в Туапсе снаряды, корабль возвращался порожняком в Поти. Во второй половине дня в районе Хосты его атаковали 16 вражеских самолетов. Отбиться от такой армады было очень трудно. Построившись в круг, «хейнкели» начали атаку. Орудия и пулеметы «Львова» немедленно открыли огонь но атакующим самолетам. Один из них был сбит и упал поблизости в воду, второй — подожжен, но противник атаку не прекратил. Бомбардировщики сбросили более ста бомб. Они падали вблизи, поражая надстройки судна осколками, пробивая надводный борт. Вышла из строя главная магистраль охлаждения дизеля, был вырван машинный кингстон. Вода стала заполнять носовой отсек, трюмы № 1 и 2, машинное отделение. Судно начало погружаться в воду. Но командир не дал ему утонуть: он посадил теплоход на прибрежную мель. Вечером 26 сентября «Львов» снял с мели прибывший буксир. Израненное судно вскоре было приведено в Батуми и поставлено на ремонт.

Зимой и весной 1943 года «Львов» продолжал рейсы с боеприпасами на борту в Туапсе и Геленджик. Здесь, помимо налетов авиации, он не раз подвергался ударам вражеских торпедных катеров, но успешно отбивался от них. Неоднократно ходил «Львов» и в район Малой земли. Главной его задачей было вывозить раненых. Вот как газета «Красный флот» в номере от 9 мая 1944 года описывала один из рейсов «Львова»: «Судно бросило якорь далеко от берега. Ветер достигал восьми баллов. Подошли катера, баржи, буксиры с ранеными. Как пришвартоваться к транспорту? Как в условиях шторма переносить на носилках тяжелораненых с малого корабля на большое санитарное судно? До войны сказали бы, что сделать это невозможно и что транспорт должен уйти без раненых... Война внесла поправки в инструкции мирного времени». После больших усилий катерам и баржам удалось пришвартоваться к борту корабля. Тотчас началась выгрузка. Для переноски раненых был мобилизован личный состав судна.

В разгар транспортировки судно сорвалось с якоря. Отдали второй якорь — и погрузка продолжалась. Вблизи разорвался снаряд, другой, но экипаж не прекратил работу. Через несколько часов судно снялось с якоря.

После окончания войны теплоход «Львов» вновь стал совершать мирные рейсы по Черному и Азовскому морям, перевозить пассажиров и курортников. _На его бортах насчитывалось свыше трехсот заплат — следы ранений, а капитанский мостик украшала боевая награда — макет ордена Красного Знамени.

Быстротечна жизнь корабля. Честно отслужил свой век и «Львов» — корабль-труженик, корабль-воин.

11 октября 1964 года, дав прощальный гудок, теплоход ушел из Одессы в свой последний рейс.

[Алексей Сёмин]

С. Петлицын

«АНАТОЛИЙ СЕРОВ»

Построенный в годы второй пятилетки николаевскими корабелами, новый сухогруз был назван «Коллективизация». 7 июня 1939 года его переименовали в «Анатолий Серов» — в честь отважного летчика Героя Советского Союза А.К.Серова.

Работая на рудно-угольной линии Мариуполь — Поти, дружный коллектив теплохода под руководством опытного капитана И. М. Письменного на протяжении 1939—1940 годов постоянно выходил победителем в социалистическом соревновании среди судов Азовского пароходства и неоднократно завоевывал переходящее Красное знамя Народного комиссариата морского флота.

Когда началась Великая Отечественная война, теплоход «Анатолий Серов» вместе с другими судами совершал рейсы в осажденную Одессу.

Во время Керченско-Феодосийского десанта «Анатолий Серов», выделенный в первый отряд транспортов, задержался в Новороссийском порту из-за повреждения баллера руля. В мирное время для устранения этой поломки полагалось бы 4—-5 дней. Но война меняет и меру опасности, и меру времени... Проявив находчивость и смекалку, моряки ликвидировали аварию менее чем за три часа, и теплоход в одиночку, без прикрытия, стал догонять караван. На подходе к крымским берегам его атаковали «юнкерсы». Десятки бомб вздыбили волны, гитлеровцы поливали теплоход пулеметным огнем. Из всех стволов отвечал врагу «Анатолий Серов». Уже на подходе к Феодосии наводчик В. Морозов попал во вражеский пикировщик. Так был открыт боевой счет теплохода «Анатолий Серов».

Семнадцать часов разгружали моряки свое судно, отбивая непрерывные воздушные налеты. Стойкость и доблесть проявили коммунисты— помполит А. Валуйский, механик П. Островский, комсомольцы Ф. Шевченко, А. Качуровский и многие другие. Выгрузив все до последнего патронного ящика и приняв на борт первую партию раненых, «Анатолий Серов» ушел в Новороссийск.

Он вез в качестве пассажиров нескольких журналистов, среди которых был Константин Симонов, в ту пору корреспондент «Красной звезды». Впоследствии об этом рейсе и встречах с моряками он вспоминал: «Теперь нам оставалось только грузиться на лесовоз «Серов». (Здесь и далее К. М. Симонов называл «Анатолия Серова» лесовозом и пароходом) Бомбежка продолжалась... Мы добрались до лесовоза... и я, по своему обыкновению, решил переспать неприятные минуты. Проснулся я от удара. Меня швырнуло с дивана и с маху ударило об стенку, а потом об стол. Я поднялся, дверь каюты была раскрыта настежь — все уже выбежали. Оказалось, что большая бомба упала недалеко от парохода, вызвала детонацию, взорвались снаряды и пароход здорово тряхнуло.

Как потом выяснилось, этот взрыв образовал трещину в корпусе, и наш лесовоз еле-еле дополз до Новороссийска.

Бомбежка возобновилась с новой силой, но пароход продолжал разгружаться.

Потом я довольно долго говорил с моряками нашего лесовоза. Это были храбрые ребята, но в их душе присутствовало горькое чувство обиды... Наверное, в тот день на них повлияло, что на их глазах только что рядом с ними, в Феодосийской гавани потопили два парохода. А может, повлияло и то, что их самих целых два часа подряд бомбили, пока они шли без всякого прикрытия в Феодосию... Я долго думал об этом горьком разговоре, и когда позже прочел Указ о награждении моряков торгового флота, вспомнил ребят с «Серова» и порадовался за них».

Славой овеяны огненные походы «Анатолия Серова» к берегам героического Севастополя весной 1942 года. Только в течение апреля— мая он доставил защитникам черноморской твердыни 5593 тонны продовольствия, 238 тонн боеприпасов, около 1000 тонн оружия и амуниции. Ночью 23 мая 1943 года, имея на борту 3700 тонн боеприпасов и продовольствия и 1000 воинов, «Анатолий Серов» совершил очередной заход в Севастопольскую бухту. Этот рейс стал суровым испытанием для моряков. На рассвете судно атаковали 12 вражеских бомбардировщиков. Прежде чем теплоход успел отойти от причала, в его палубу врезалась тяжелая бомба. Она прошла сквозь сложенные в трюме боеприпасы, пробила обшивку правого борта и разорвалась на причале. И хотя по счастливой случайности теплоход не превратился и груду искореженных обломков, положение его было критическим. Через пробоину размером более 30 квадратных метров хлынула вода. «Анатолий Серов» начал уходить носом в воду. В эти опаснейшие минуты борьбу за спасение судна возглавил старший помощник капитана комсомолец К. К. Третьяков. По его приказанию экипаж завел на берег около десяти добавочных концов, и крен прекратился. Затем с помощью аварийной команды с лидера «Ташкент» моряки приступили к разгрузке и ремонту судна.

Утром 25 мая рой фашистских самолетов выкатился из-за вершин холмов и ринулся на бухту, стремясь добить тяжелораненый теплоход. Прикованный тросами к берегу, корабль отвечал яростным огнем. При поддержке береговых батарей морякам удалось отогнать гитлеровцев. Но с этого дня воздушные атаки стали непрерывными. Почти две недели моряки отчаянно дрались с десятками немецких истребителей и бомбардировщиков. Стволы судовых орудий настолько раскалялись, что в предвечерних сумерках было видно, как по ним движутся снаряды. 28 мая в налетах на судно участвовало в общей сложности 77 «юнкерсов». Два из них были сбиты огнем моряков. В этих боях отважными зенитчиками показали себя матросы В. Батюшков, Ю. Лозина, В. Королев, Ф. Шевченко, Д. Бушан, комендоры Н. Торба, П. Перевертайло, Ф. Минеев, А. Войченко и многие другие.

Под осколками вражеских бомб и снарядов погибли матросы П. Гайдин, А. Качуровский, радист В. Гоцуленко, были ранены помполит В. Ярошенко, сигнальщик А. Коваленко, моторист А. Попов, помкока М. Таращенко, матрос М. Яровой, моторист В. Новиков.

Но ни потеря товарищей, ни новые раны, нанесенные судну, не поколебали мужества моряков. За эти дни непрерывных боев они сумели восстановить самые необходимые механизмы, закрыть нижнюю часть пробоины жестким пластырем и откачать воду из трюмов. Хотя крен на правый борт доходил до 5 градусов, корабль уже мог двигаться собственным ходом.

Приняв на борт партию раненых, с сотнями тонн авиабомб, оставшихся в затопленном втором трюме, «Анатолий Серов» вечером 6 июня покинул Севастополь. С рассветом на горизонте появилось несколько торпедоносцев. Заградительный огонь — вот все, что мог противопоставить им почти лишенный маневренности корабль. Гибель его казалась неиз­ежной. Неожиданно в строй готовых к атаке вражеских самолетов ворвался вылетевший из облаков краснозвездный бомбардировщик Пе-2. Первыми же очередями он поджег один из «хейнкелей»... Сквозь налегавший туман было видно, как, вертясь в смертельной карусели, клубок самолетов удалялся к берегу. Пе-2 был объят пламенем и терял высоту. Моряки так и не узнали имен отважных советских соколов, отдавших жизнь за спасение «Анатолия Серова», но навсегда сохранили благодарную память об их подвиге. За отвагу и бесстрашие, проявленные в последнем севастопольском рейсе, большая часть команды была удостоена правительственных наград. Об отважном экипаже писала «Правда». Капитаном судна был назначен отлично зарекомендовавший себя старпом К. К. Третьяков.

Придя в Новороссийск, моряки с помощью судоремонтников устранили большую часть повреждений. В эти летние дни фронт вплотную приблизился к Новороссийску, и стоявшие в порту корабли ежедневно подвергались ударам вражеской авиации. Во время особенно ожесточенного налета 12 августа «Анатолий Серов» вышел в открытое море, но здесь его настигли «мессершмитты». Раздался сухой треск пулеметных очередей, и пули защелкали по бортам и надстройкам корабля. В тот же миг последовала команда капитана об изменении курса. Через считанные секунды бомбы стали рваться там, где только что находился «Анатолий Серов». Ответный огонь моряков был настолько сильным, что вражеские истребители не могли прорваться к судну. Вскоре из-за гор показалась спешившая им на подмогу тройка бомбардировщиков Ю-87. Бомбы посыпались со всех сторон, но тем не менее прямых попаданий не было: капитан К. Третьяков и рулевой М. Федюшкин успевали поставить судно в неудобное для атаки самолетов положение. Храбро действовали боевые расчеты, возглавляемые помполитом В. Бурлаковым. Хотя А. Войченко, В. Батюшков, И. Жиляев и другие комендоры уже получили ранения, они не покидали своих постов. Второй час длился этот отчаянный бой. На смену отбомбившимся спешили новые тройки фашистских пикировщиков. Судовая артиллерия не умолкала ни на минуту. Краска на пушках уже давно обгорела, раскаленные стволы, отпрыгнув назад после очередного выстрела, застревали и не повиновались накатникам. Тогда комендоры охлаждали их смоченной в машинном масле мешковиной и продолжали стрелять... Но вот один из вражеских ударов достиг цели. Тяжелая бомба, попавшая в кормовой четвертый трюм, пробила днище ниже ватерлинии. Со страшной силой вода устремилась внутрь корабля. Теряя скорость, он кренился на левый борт. «Анатолий Серов» тонул, но продолжал сражаться.

Спасти судно могла только мель. Капитан Третьяков давно уже всматривался в бледно-голубое пятно на карте. Отмель. До нее оставалось совсем немного, но успеет ли одолеть это расстояние «Анатолий Серов» до того, как его машины зальет вода, фонтанами врывавшаяся в трюмы? Чуткое ухо капитана напряженно ловило шум двигателей. Они из последних сил тащили теплоход к спасительной мели. Вдруг гул под палубой стих. Это умолкли захлебнувшиеся двигатели. Неужели «Анатолий Серов» пойдет ко дну? В ту же минуту раздался сухой скрип, потом — толчок: шедший по инерции корабль успел выскочить на мель, крепко вцепив­шись форштевнем в расщелину между подводными скалами. «Мессершмитты» и «юнкерсы», разбросавшие и расстрелявшие весь свой боеприпас, покружились над неподвижным транспортом и легли на обратный курс.

Только теперь оставили свои боевые посты отважные моряки. Спадало страшное нервное и физическое напряжение. Люди, тяжело дыша, отирали с лиц пот, смешанный с пороховой копотью, окунали в ведра с морской водой обожженные снарядными гильзами руки... Они не узнавали свой корабль. Всюду торчали куски искореженного железа, дымились изрешеченные пулями деревянные двери и доски палубы, остро пахло гарью.

Все думали об одном: что же будет с их судном? Удастся ли быстро заставить вновь заработать его сердце — машинное отделение, удастся ли заделать многочисленные течи в днище и в бортах, хотя бы на время перехода в Поти или Батуми? И как перехитрить гитлеровцев, которые завтра обязательно поинтересуются, что произошло с теплоходом? Поскольку в трюмах «Анатолия Серова» оставались сотни тонн боеприпасов, военное командование приказало его затопить. Однако буксиры не могли стащить теплоход с мели. И тогда экипаж вызвался отремонтировать его своими силами.

В прибрежном лесу моряки разбили временный лагерь. Зная, что гитлеровцы будут следить за теплоходом и, если заметят на нем признаки жизни, наверняка разбомбят, решили работать только ночью. На борту остались матросы Ю. Лозина и В, Батюшков. Им было поручено жечь на палубе ветошь, имитируя пожар.

Экипаж разделился на бригады, которые возглавили коммунисты и комсомольцы. Членам машинной команды предстояло ремонтировать двигатели, членам палубной — корпус судна. Как только стемнело, моряки вплавь добрались на судно. Вскоре на его палубе, в машинном отделении закипела работа. Матросы В. Батюшков, Ю. Лозина, Ф. Шевченко и другие ныряли в затопленные трюмы и забивали чопами дыры в корпусе. В машинном отделении при свете карбидных и керосиновых ламп трудились механик А. Высоцкий, мотористы В. Швыдкий, В. Морозов, В. Новиков, А. Лазаренко, активно участвовали в восстановлении судна матросы Д. Б ушан, П. Кривой, И. Роженцев, а также краснофлотцы П. Перевертайло, Е. Должиков, Н. Торба, А. Буравлев и другие.

Большую помощь команде оказали портовики Новороссийска. Среди груды развалин они разыскали мотопомпы и в ночь с 15 на 16 августа доставили их на теплоход. Сначала были заделаны пробоины в корпусе, затем, восстановив динамо-машину и дав мотопомпам ток, моряки откачали воду из затопленных трюмов. В ночь на 19 августа команда собралась на судне. Все с беспокойством поглядывали па безжиз­ненные электрические лампочки. Механики и мотористы заканчивали последние приготовления...

Короткая вспышка... Еще одна... И машинное отделение залил яркий свет. Пришли в движение помпы, и за бортом зашумели струи воды.

С помощью буксирного катера был заведен якорь. Якорный трос прикрепили к барабану кормовой лебедки и к шкентелю грузового крана. По команде заработали двигатели, заскрежетали под сталью киля подводные камни, и теплоход медленно сошел с мели. 21 августа «Анатолий Серов» появился на рейде порта Сухуми. Так (уже в который раз!) объявленное гитлеровцами потопленным судно ушло от неминуемой гибели, чтобы вновь служить Родине.

Вот некоторые цифры, характеризующие боевую работу отважного экипажа. Только за первые 13 месяцев Великой Отечественной войны «Анатолий Серов» прошел 10 280 миль, перевез 7669 тонн боеприпасов, свыше 650 танков и орудий, около 52 000 тонн продовольствия и военного снаряжения, эвакуировал 7430 мирных жителей и 11120 раненых воинов. Героический корабль подвергся 95 атакам вражеских самолетов, сбросивших на него свыше 700 бомб и торпед, выдержал пять прямых попаданий тяжелых бомб.

Летчик Анатолий Серов, сражаясь в небе республиканской Испании, сбил в поединках 15 фашистских самолетов. Кроме того, 55 вражеских машин было уничтожено в групповых боях, в которых он принимал участие. К этому боевому счету с полным основанием можно прибавить еще три фашистских бомбардировщика, сбитых комендорами теплохода, носившего имя прославленного советского аса. Мужество, бесстрашие и высокий патриотизм, проявленные моряками, по достоинству оценила Родина. Почти все члены экипажа удостоены правительственных наград, а теплоходу был вручен на вечное хранение Почетный вымпел НКМФ СССР.

До конца войны капитально отремонтированный теплоход «Анатолий Серов» продолжал перевозить нужные фронту грузы. Одним из первых он пришел к берегам освобожденной Одессы.

В годы послевоенного восстановления новый эки­паж теплохода трудился под командованием капитана Г. А. Авакова. Из прежней команды на борту остались лишь механик И. Островский, радист Н. Ремизов и матрос Д. Бушан — коммунисты, награжденные за доблесть и отвагу в огненных рейсах орденами и медалями. Они и составляли ядро партийной организации, которая вела большую работу по воспитанию нового экипажа, сформированного в основном из молодежи Самоотверженный труд нового поколения моряков героического корабля постоянно отмечался премиями и переходящими вымпелами ММФ. Вот что писала об этом газета «Моряк» в передовой статье «За честь советского флага»:

«Мы — серовцы»— так говорят моряки теплохода. И не случайно экипаж теплохода «Анатолий Серов» в любых условиях, в любых рейсах всегда добивается отличных результатов Наоборот, это вполне закономерно, настолько велико стремление моряков не уронить славу своего корабля, высоко держать честь советского флага.

Заслуга коммунистов и кадровых моряков корабля заключается прежде всего в том, что они научили молодежь уважать и достойно продолжать традиции своего судна, привили ей вкус к сознательному творческому труду... Опыт работы этого стахановского коллектива заслуживает быть перенесенным на все суда нашего флота. Честь и хвала славному экипажу теплохода «Анатолий Серов», идущему в первых рядах участников всенародного соревнования» '.

...Яркий жизненный путь «Анатолия Серова» неожиданно и трагически оборвался на рассвете 8 апреля 1949 года. Следуя обычным рейсом с полным грузом руды на борту, в штормовую погоду он наткнулся на одну из немногих невытраленных мин и затонул.

Но живут в памяти поколений советских людей подвиги, совершенные этим героическим кораблем черноморской славы.

[Алексей Сёмин]

Р. Марьина

«ТРАКТОРИСТ»

«...Десант на Малую землю,— вспоминает в книге «Малая земля» Л. И. Брежнев,— может быть признан образцом военного искусства» .

В этом десанте участвовали не только воины, но и моряки транспортного флота.

В 22.00 3 февраля 1943 года ведомый опытным капитаном Н. В. Фомичевым теплоход «Тракторист» с мотоботами на буксире медленно вышел из Геленджикского порта и взял курс на Новороссийск.

Было тихо и свежо. «Тракторист», залитый мягким лунным светом, быстро шел вперед, оставляя на морской глади вспененную искрящуюся дорожку.

На судне все бывалые моряки. Много раз отправлялись они в рискованные рейсы, но всегда выходили победителями. Не раз также настигала их в море вражеская авиация. Правда, одно дело воздушная атака в открытом море — судно маневрирует, зенитки сбивают самолеты с боевого курса, не дают им пикировать. В таких условиях попасть в теплоход не так уж легко. Другое дело теперь, когда теплоход подойдет к берегу и станет на месте неподвижной мишенью под самым носом у врага.

Короткий переход — и «Тракторист» вышел на траверз Новороссийска. На горизонте взвивались вверх разноцветные ракеты. В огненном зареве вырисовывались очертания Цемесской бухты. Все слышнее становился разноголосый гул пушек и пулеметов.

Теплоход осторожно проскользнул мимо переднего края немецкой обороны и подошел к назначенному месту. Артиллерийский обстрел усилился. Снаряды ложились рядом с судном, их осколки пробивали борта, падали на палубу, в любую минуту мог возникнуть пожар. Но моряков этим не запугаешь. Молча начинают они выгружать судно.Тяжелые ящики с патронами передаются по живому конвейеру на моторный бот. Через несколько минут доверху нагруженное суденышко отваливает от борта «Тракториста». По вскоре к помполиту К- Муитьянову подбегает взволнованный матрос и докладывает, что бот возвратился. К берегу подойти не удалось — мелко.На помощь приходят моряки. Они размещаются на только что погруженных ими ящиках с патронами и направляются на мотоботе к берегу. Не дойдя нескольких метров до него, мотобот останавливается.

— Кто смелый—прыгай!—кричит помощник капитана Криворучко и первым бросается в ледяную воду. За ним прыгают моторист Бабанин, матросы Стагниенко, Сычевой и другие. По грудь в воде, спотыкаясь о скользкие камни, переносят они на плечах ящики. Ботинки набухают и пудовыми гирями оттягивают ноги. Мокрая одежда прилипает к телу. Ледяные брызги прибоя жгут и колют тысячами игл. Окоченевшие от холода моряки не прекращают работы до тех пор, пока все ящики не оказываются на берегу.Боевое задание выполнено. На рассвете «Тракторист» отправляется в обратный рейс.

У Новороссийска фашисты обнаруживают теплоход и открывают по нему сильный артиллерийский огонь. Капитану Фомичеву удается провести судно таким образом, что все снаряды падают в воду мимо корабля.

В Геленджикском порту моряки с других судов с нетерпением поджидают теплоход. И как только он пришвартовывается к причалу, они радостно поздравляют своих друзей с благополучным рейсом... В Геленджике экипажу «Тракториста» не пришлось отдохнуть. Не прекращаясь ни на минуту, шла погрузка судна. А с наступлением темноты — снова в поход.

Командование указало новое место стоянки. К приходу судна под Колдун-горой соорудили маленькую пристань. Расчет был такой: подойти носовой частью к пристани и с помощью лебедок быстро выгрузить автомашины. Ориентиры дали следующие: «На расстоянии 200 метров от пристани через каждые пять минут падает в воду немецкий снаряд, держитесь мористее. Увидите маленький створ — это и будет место стоянки». Продвигались осторожно, замеряя глубину. Капитан Б. Соколов, возглавлявший экипаж в этом походе, заметил в темноте огонек.

— Это створ — значит, близко пристань,— сказал он и скомандовал взять чуть-чуть вправо.

Лучи вражеских прожекторов шарили по горизонту. Снопы яркого света поминутно падали на судно. Гитлеровцы обнаружили теплоход.

Тяжелые минуты пережил экипаж. Снаряды ложились так густо, что, казалось, еще небольшая корректировка стрельбы — и от судна ничего не останется. Но самообладание не покинуло команду. Бесперебойно шла разгрузка, и «Тракторист» ушел только тогда, когда все доставленные автомашины были выгружены.

...На узкой полоске Черноморского побережья, в тылу врага, ни днем, ни ночью не прекращался ожесточенный бой. Десант морской пехоты под командованием Героя Советского Союза майора Ц. Л. Куникова настойчиво пробивал брешь в сильно укрепленной обороне противника. Ему непрерывно подвозили пополнение, боеприпасы, технику.

Отвоеванный плацдарм па выступе мыса Мысхако площадью около 30 квадратных километров бойцы прозвали Малой землей. Семь месяцев стояли здесь насмерть советские войны. Бывали дни, когда фашистские самолеты совершали по 1500 налетов на Малую землю. Специалисты подсчитали, что гитлеровцы сбросили на этот маленький клочок земли 11 эшелонов металла. Связь с ним осуществлялась только морем. И тот, кто подходил сюда, к скалистому выступу, знает, какое это было страшное место.

«Надо сказать,— читаем в книге «Малая земля»,— мы находились в крайне невыгодном географическом положении. У нас была узкая полоска берега—длинная, голая и ровная, а у немцев — все высоты, лес. Может возникнуть вопрос: как же могли остаться в живых люди, если па них обрушивались сотни тонн смертоносного металла, если силы противника во много раз превышали наши, если с окружающих гор враг видел Малую землю как па ладони? Всему этому противостояли опыт, хладнокровие, расчет и каждодневный труд.

В ту пору я хорошо понял, что война — это, кроме всего, еще и исполинский труд... Труд народа, надевшего солдатскую шинель. Проявления не только преданности и отваги, но и великой выдержки, упорства, умения, сноровки».

В феврале 1943 года на протяжении двух недель, не считаясь ни с трудностью, ни с опасностью, ходил «Тракторист» на Мысхако, доставляя войска, зенитную артиллерию, боеприпасы. Всего команда «Тракториста» совершила на Малую землю более 20 рейсов.

За мужество и стойкость судно было награждено вымпелом Государственного Комитета Обороны, а многие моряки — орденами и медалями.

С благодарностью и теплотой о бесстрашных моряках-героях будут всегда помнить защитники Малой земли.

[Алексей Сёмин]

Н. Плявин

«КРЕМЛЬ»

Сегодня, с гордостью называя построенные в нашей стране супертанкеры типа «Крым» дедвейтом 150 тысяч тонн, мы невольно оглядываемся на проделанный путь, пройденный советским танкерным кораблестроением. И путь этот начинался в конце 1932 года постройкой серии новых танкеров-десятитысячников. Среди них был и «Кремль», приписанный к Туапсинскому порту, где до войны размешалось управление нефтеналивного флота «Совтанкер».

Танкер совершал рейсы на Дальний Восток, ходил в порты Англии, Бельгии, Голландии, Италии и других стран.

Не всегда эти плавания проходили спокойно. Так, в одну из ноябрьских ночей 1936 года в период, когда Испания была охвачена гражданской войной, на советский танкер в районе Гибралтара напали неизвестные корабли.

В результате артиллерийского обстрела судна частично была разрушена дымовая труба и возник пожар на кормовой надстройке. В условиях ночи и обстрела моряки быстро ликвидировали пожар и повреждения. На рассвете советские моряки увидели на небольшом расстоянии от их судна два крейсера— франкистские корабли «Канариас» и «Аль-маранже Сервера».

Пираты по флажному семафору приказали танкеру остановиться. Советские моряки отказались выполнить это требование и продолжали следовать своим курсом. Тогда один из крейсеров произвел залп по танкеру. Под угрозой оружия моряки застопорили судовые машины. Через некоторое время на борт судна прибыли испанские фашисты с двумя офицерами. Не обращая внимания на решительный протест капитана танкера Г. Т. Яковлева, они опечатали радиорубку (но еще до их появления капитан успел по радио сообщить в Москву о случившемся), расставили часовых, запретив членам команды передвигаться по судну, потребовали судовые документы и документы на груз. Пираты вынудили танкер следовать под конвоем в порт Сеута, где судно было пришвартовано к расположенному у городской набережной причалу. Несмотря на усиленную охрану, не подпускавшую никого к танкеру, огромные толпы народа ежедневно собирались на причале вблизи судна, на корме которого развевался красный флаг Страны Советов. Фашисты несколько раз пытались запретить советским морякам вывешивать свой государственный флаг, но из этого ничего не получилось. Все члены экипажа вели себя мужественно и стойко. Капитан Г. Т. Яковлев заявил фашистам, что он наотрез отказывается подписать какие бы то ни было документы и вручил представителю нейтральной страны для официального оглашения письменный протест по поводу случившегося. На протяжении двух недель держали фашисты танкер под арестом, но, так ничего и не добившись от советских моряков, вынуждены были его отпустить.

С первых же дней Великой Отечественной войны экипаж танкера «Кремль» активно включился в перевозки горючего, вооружения и войск для фронта.

В октябре 1941 года танкер стоял под выгрузкой керосина в Мариупольском порту. В это время в город неожиданно ворвались фашистские танки и мотоциклисты. Нависла угроза захвата судна гитлеровцами. В этих сложных условиях капитан Г. Т. Яковлев приказал отдать грузовой шланг и швартовые концы и, несмотря на отсутствие лоцмана и портовых буксиров, сумел благополучно вывести танкер с самого дальнего и неудобного угла порта в открытое море с большей частью груза на борту.

В пути «Кремль» получил шифровку начальника Черноморского пароходства Г. А. Мезенцева. В ней предписывалось вывести из Азовского моря недостроенное крупнотоннажное судно «Труд» с 11 тысячами тонн пшеницы на борту. «Труд» стоял на якоре на внешнем рейде Керченского порта. Рулевого управления он не имел. К тому же в порту не оказалось ни одного буксира, который мог бы при буксировке поддержать судно на фарватере. Тем не менее капитан Г. Т. Яковлев дал команду пришвартовать «Труд» лагом к своему танкеру и, не колеблясь, взялся за выполнение этой весьма сложной и опасной задачи. Повторяем, далеко не каждый капитан решился бы произвести проводку двух груженых крупнотоннажных, пришвартованных друг к другу бортами судов по узкому мелководному Керченскому проливу и дальше между минными полями да еще при условии, что одно из судов несамоходное и не имеет рулевого управления. Для этого нужно быть смелым человеком, хорошим моряком, уверенным в высоком профессиональном мастерстве своего экипажа. Именно таким и был Г. Т. Яковлев. А помогли ему справиться с этим важным заданием его боевые товарищи, опытные и отважные моряки. Так, штурманскую проводку двух спаренных судов осуществили старший помощник капитана «Кремля» И. И. Ткаченко и 2-й помощник А. П. Клименко, на руле весь пролив стоял опытный рулевой матрос П. Васильев. Работой машинной команды руководили старший механик Б. И. Харченко и 2-й механик Е. П. Луполовский.

Через два дня танкер «Кремль» и пришвартованный к нему сухогруз «Труд» благополучно прибыли в Новороссийск, а затем в Туапсе. В ноябре 1941 года танкер «Кремль» получил задание доставить горючее в Севастополь и вывезти оттуда воинскую часть.

В очередной рейс танкер вышел ночью. Чтобы не быть обнаруженным вражескими самолетами, не включали огней, даже ходовых. Шли в полной темноте. Но едва рассвело, как над танкером проплыла «рама» —двухфюзеляжный самолет-разведчик.

— Засек, — сказал капитан, — теперь наведет бомбардировщиков. Так что, товарищи, держитесь.

Долго ждать не пришлось. Через час в сероватом небе возникли черные черточки. И началось. На протяжении двух дней — почти весь путь, вплоть до Инкерманских створов — танкер шел под бомбежками самолетов. Одна группа самолетов, отбомбившись, улетала, через час-полтора появлялась другая. Бомбы падали то по курсу «Кремля», то за кормой, то у самых бортов. Торпеды, оставляя за собой белый след, проносились мимо корпуса судна. Команда не отходила от зенитных пушек. Матросы и мотористы, стоявшие у четырех 45-мйллнметровых пушек, плотно ставили заградительный огонь, сбивавший вражеские бомбардировщики и торпедоносцы с боевых курсов, а капитан искусными маневрами судна не давал противнику возможности производить прицельное бомбометание и торпедирование.

Когда танкер уже приближался к Севастополю и находился в одной мили от входных бонных заграждений, вдруг под днищем судна раздался оглушительный взрыв. Танкер вздрогнул, его начало поднимать в воздух, а в следующий момент бросило о водяной провал. От взрыва сорвались кингстоны, стало затапливать машинное отделение. К счастью, корпус судна выдержал удар и остался целым, что спасло груз от вытекания за борт, а танкер — от пожара.

Благодаря самоотверженным действиям машинной команды удалось заделать течь в машинном отделении, и танкер, устранив повреждения, своим ходом зашел в порт. Как потом выяснилось, судно подорвалось на магнитной мине, находившейся на глубине 25 метров. Она была сброшена ночью в числе других мин самолетами противника и ускользнула от наших наблюдателей и тральщиков. Под защитой зенитчиков и истребителей танкер «Кремль» благополучно выгрузил весь бензин в Клепальной балке и затем перешел в сухогрузный порт для погрузки войск.

Танкер принял на борт целую авиационную часть — всего около трех тысяч солдат и офицеров. Кроме этого, на судно погрузили более тысячи человек рабочих завода с их семьями. Известно, что танкер не приспособлен для перевозки людей, но экипаж сделал все возможное, чтобы поудобнее устроить пассажиров, особенно женщин и детей. Моряки предоставили им свои каюты, а сами расположились возле пушек. Чтобы не привлечь внимание противника, военное командование решило отправить танкер в рейс без кораблей охранения.

Ночью, при полном затемнении, покинули Севастополь. Следовали, как это было указано в предписании, по прибрежному фарватеру. За бортом неласково шумело ноябрьское море, дул холодный осенний ветер.«Только бы не подводные лодки», — с тревогой думал капитан.

Прошел час, другой, все было спокойно. И вдруг раздался взрыв, такой оглушительный, что казалось, будто раскололось небо и море. Танкер стремительно начал крениться на правый борт, остановились главные двигатели, спет в помещениях погас. На несколько минут воцарилась зловещая тишина, затем раздались крики женщин и детский плач. А судно кренилось вес больше и больше — вот-вот опрокинется в шумящее море. Некоторые находившиеся на палубе пассажиры в поисках спасения начали прыгать за борт.

— Всем оставаться на своих местах! — раздалась команда капитана. Начавшуюся было среди пассажиров панику сразу же ликвидировали, а вскоре благодаря быстрым и слаженным действиям членов экипажа дальнейший крен судна был приостановлен и его удалось поставить на ровный киль.

От взрыва в машинном отделении полопались топливные трубы и вышли из строя многие механизмы. Но меньше чем за два часа.почти все повреждения были устранены. Правда, за это время танкер снесло вплотную к минным полям. Случилось так потому, что на большой глубине единственный уцелевший якорь не мог удержать судно на одном месте. Но пассажиры об этом не знали, а моряки делали все возможное, чтобы главный двигатель заработал до того, как танкер окажется на минных полях.

Постепенно судно начало оживать. Появился свет в каютах, заработали двигатели. Все с облегчением вздохнули — и на этот раз самоотверженные действия членов экипажа помогли спасти судно и его пассажиров. Отойдя от минных полей, танкер лег на свой курс и вскоре прибыл в Туапсе. Только здесь выяснилось, что в правом борту судно имеет огромную пробоину размером более 50 квадратных метров. Как установили специалисты, в него попало сразу две торпеды.

После ремонта «Кремль» совершал боевые рейсы под командованием капитана В. К. Шабля. Весной 1943 года у мыса Пицунда танкер «Кремль», который шел с бензином из Батуми в Туапсе, был вторично торпедирован подводной лодкой противника. И тут произошел единственный в своем роде случай, благодаря которому судно и его экипаж были спасены от нависшей над ними смертельной опасности. Дело в том, что вражеская торпеда попала в танк с бензином. Ничего хуже быть не может. Но на этот раз, как говорится, имело место исключение. Взорвавшаяся торпеда разворотила палубу и борт. Столб бензина поднялся высоко в воздух и затем рухнул вниз на судно. Находившиеся на ходовом мостике капитан В. К- Шабля и военный лоцман В. П. Панфилов были облиты бензином так же, как и все те члены команды, которые находились на палубе. Если бы возник пожар, что казалось неизбежным, псе члены экипажа и само судно сгорели бы полностью. Но случилось непредвиденное: масса бензина, поднятая взрывом, падая, потушила пламя взрыва, и пожар не возник.

Здесь же в открытом море моряки сумели устранить основные повреждения механизмов и довели судно своим ходом до порта Батуми. После ремонта оно снова вошло в строй действующего флота и выполняло ответственные рейсы.

В 1947 году танкер «Кремль» впервые в истории советского танкерного флота успешно совершил рейс в Антарктику к китобойной флотилии «Слава».

В 1963 году после 30-летнего плавания ветеран танкерного флота был переоборудован под бункеровочную базу.

[Алексей Сёмин]

Н. Плявин

«СЕРГО»

В 1941 году я плавал старшим помощником капитана на танкере «Серго».

За день до начала Великой Отечественной войны он прибыл в Одессу, имея на борту 10 тысяч тонн бензина. Это был обычный рейс по снабжению Украины кавказским горючим для предстоящей уборочной страды. Но война спутала все планы. Выгрузка танкера проходила под вой сирен и воздушной тревоги. Затем последовало распоряжение: срочно взять на борт 3 тысячи тонн авиационного бензина и дизельного топлива и следовать в порт Херсон, где его с нетерпением ждали наши самолеты и воинские части. Из Одессы снялись 30 июня. С первых дней войны маяки и створные знаки были потушены, к тому же самолеты успели забросать минами фарватеры Днепровско-Бугского лимана, но капитан Василий Герасимович Собко, уроженец этих мест, успешно справился с первым военным заданием — своевременно и в целости доставил бензин в Херсон. Нужно было видеть радость прибывших на борт представителей авиационных частей и танковых подразделений, которые уже десять дней сидели в ожидании горючего.

После первого последовал второй, третий рейсы по доставке горючего в порты Черного и Азовского морей. 26 сентября «Серго» прибыл в порт Туапсе и получил задание погрузить бензин и дизельное топливо для осажденной Одессы. В море мы снялись под покровом ночи и к порту назначения шли без охраны. Под утро получили шифровку следовать в Феодосию. Утром на внешнем рейде у самой стенки Феодосийского порта нас уже ожидал плавучий кран. Погрузив на танкер десятка два больших белых ящиков — как потом выяснилось, это были авиационные моторы,— мы снялись на Севастополь.

Берега Крыма, вдоль которых судно следовало на близком расстоянии, были необычно пустынны. Яркое солнце и голубое небо вызывали у нас тревогу и беспокойство, так как мы представляли отличную мишень для самолетов противника.

В Севастополь прибыли благополучно и, перегрузив на танкер «Апшерон» 2500 тонн дизельного топлива для нужд города, в конце сентября снялись на Одессу. На борту находилось 7500 тонн горючего и авиационные моторы. Пройдя Александровскую крепость, вышли на Инкерманские створы, которые были включены на короткое время — пока танкер пройдет минные поля. Шли под охраной двух малых охотников. На борту судна находился военный лоцман Николай Максак. До войны он плавал капитаном на танкерах Черноморского пароходства, а теперь занимался трудной и опасной работой — проводкой судов через минные поля.

Штормило, Над судном, к нашей радости, нависли низкие облака. Палубная команда, негромко разговаривая, крепила ящики с авиамоторами. Трудно было рассчитывать на то, что танкер, не замеченный врагом, доберется до Одессы. И действительно, сразу же за мысом Тарханкут из-за облаков вдруг вынырнули и устремились прямо на танкер два бомбардировщика Ю-88. Но судовые артиллеристы были наготове и успели вовремя открыть сильный огонь. Видимо, нервы у фашистов не выдержали, и они, сбросив раньше времени по нескольку бомб, резко свернули с боевого курса. От дальнейших атак нас спасла наступившая темнота.

Перед рассветом, когда танкер находился примерно в двух часах хода от Одессы, со стороны моря стали видны справа и слева от нее огненные всполохи. Вокруг города шел ожесточенный бой. Судно, разрезая форштевнем обманчиво спокойную гладь, приближалось к порту. Все свободные от вахты моряки заняли места у пушек и пулеметов. Военный лоцман и штурманы напряженно занимались определением местонахождения танкера, который вот-вот надо было провести через минный фарватер, установленный у входа в Одесский порт.

Когда наступил рассвет, мы увидели обгоревшие пустые каркасы зданий, разбитые причалы, опрокинутые портальные краны. В разных частях города чёрные столбы дыма медленно поднимались в небо, расползаясь в бесформенные серые облака. Это были следы ночных бомбардировок. До входа в порт оставалось не больше мили, когда со стороны солнца на небольшой высоте к танкеру подкрался вражеский торпедоносец. Его в последний момент обнаружил моторист Гаран, находившийся у кормовой пушки, и сразу открыл огонь. Стоявший на руле матрос Карлов, выполняя приказ капитана, успел резко положить руль право на борт. Благодаря этому маневру судно было спасено: две торпеды, оставляя за собой белый след, прошли невдалеке от его кормы.

Через несколько минут на.борт судна поднялся прибывший на катере портовый лоцман Другак и прежде всего поздравил с удачным для нас исходом торпедной атаки противника. В последний раз мы пришли сюда из Севастополя 11 октября. На переходе нас несколько раз бомбили фашистские самолеты. Но нам везло—прямых попаданий не было.

12 октября вблизи Одессы танкер подвергся обстрелу дальнобойной артиллерией противника со стороны Сычавки. Деться судну было некуда, так как с обеих сторон лежали минные поля. Сколько могли, прижались к левой кромке фарватера, рискуя подорваться на собственных минах. Снаряды падали недолетом. Только после третьего залпа мы поняли, что снаряды не долетали из-за сильного ветра с моря. Поняли и вздохнули с облегчением: ведь чтобы нас взорвать, достаточно было одного попадания.

Придя в Одессу, сразу стали к причалу. За несколько часов на палубу с помощью портовых кранов погрузили десятка четыре автомашин и 17 нуждавшихся в ремонте самолетов. Еще на протяжении шести месяцев после этого рейса наш танкер выполнял различные боевые задания командования: участвовал в Керченско-Феодосийской операции, совершал регулярные рейсы в Камыш-Бурун, в героический Севастополь.

Нелегкими и опасными были эти рейсы. И не только потому, что перевозка горючего в военное время сопряжена с особым риском. Дело в том, что фашистские стервятники особенно яростно охотились за танкерами. Танкер «Серго», к примеру, для гитлеровцев был весьма большой приманкой. Он брал в рейс почти десять эшелонов столь нужного фронту топлива, без которого бездействовали танки, не взлетали самолеты, стояли у причалов военные корабли. Гитлеровцы учитывали это. И стремились поэтому потопить нас любой ценой.

15 марта 1942 года танкер «Серго» под командованием капитана Алексея Никитовича Доценко, который сменил В. Г. Собко, нагруженный бензином и другим топливом, готовился отправиться из Батуми в осажденный Севастополь. В море под охраной крейсера «Красный Крым» и двух эсминцев снялись ночью и с потушенными огнями, чтобы сбить с толку разведку противника, взяли курс к турецким берегам. Однако с рассветом танкер был обнаружен вражеским самолетом. Вскоре после этого начались непрерывные атаки его торпедоносцами и бомбардировщиками. Фашисты делали все, чтобы не дать возможности танкеру доставить горючее защитникам Севастополя. На протяжении всего перехода морем, то есть в течение полутора суток, от взрывов бомб вокруг судна то и дело поднимались столбы кипящей волы и курс его пересекали торпеды. В этой жестокой схватке нам помогли выстоять крейсер «Красный Крым» и эсминцы, которые дружно отражали следовавшие одна за другой атаки противника. Благодаря этой помощи нам удалось благополучно прибыть в Севастополь. В предрассветной мгле мы вошли в бухту и, пришвартовавшись в Клепальной балке к причалу, тотчас же приступили к выгрузке ценного груза. Как только утренняя дымка чуть-чуть рассеялась, со стороны Инкермана танкер был обстрелян дальнобойной артиллерией противника. Снаряды ложились все ближе и ближе. Пришлось прекратить выгрузку, отвести танкер от причала и укрыть его от артобстрела за высоким берегом. Однако вскоре налетел разведчик, а вслед за ним — бомбардировщик, и начали бомбить танкер. Судно содрогалось от рвавшихся рядом бомб крупного калибра, их осколки впивались в надстройки танкера, дырявя их. Через некоторое время вражеский налет был отбит, танкер опять стал к причалу и продолжил выгрузку. Уже перед самым окончанием работ, когда на судне оставалось всего около ста тонн бензина, в небе появилось шесть фашистских бомбардировщиков. Три из них еще до подхода к судну были сбиты зенитчиками, но остальным трем удалось прорваться к танкеру и сбросить свой смертоносный груз. Одна из крупнокалиберных бомб пробила на судне две палубы и борт. Вместе с этой бомбой взорвались бензиновые пары в грузовых танках. Судно получило большие повреждения. Как потом выяснилось, только в правом борту взрывом бомбы и бензиновых паров вырвало 150 квадратных мет­ров обшивки. На судне и на берегу начался пожар. Взрывом убило грузового помощника капитана М. О. Малого, второго механика Н. И. Радченко, моториста Георгия Гарана, матроса Олега Михайлова, несколько человек ранило. На воде вокруг охваченного пламенем судна горел разлившийся бензин. Оставшиеся в живых члены команды, обжигаемые языками пламени, бросились спасать танкер. Благодаря их четким действиям в кратчайший срок судно было выведено из опасной зоны. А вскоре с помощью подошедших военных катеров удалось потушить пожар.

Картина обгоревшего судна была поистине страшной: большую часть танков разрушили взрывы, только несколько уцелевших отсеков поддерживали танкер на плаву. Средняя надстройка вместе с каютами, штурманской рубкой и всеми навигационными приборами сгорела. Через пробоины в бортах свободно мог пройти портовый катер. Спасатель «Меркурий» с помощью своих водолазов заделал подводные пробоины. Однако, несмотря на это, танкер все больше и больше оседал в воду. Чтобы спасти его от затопления, командующий Черноморским флотом вице-адмирал Ф. С. Октябрьский распорядился отправить судно в Батуми, где оно простояло до окончания войны.

«Серго» был последним танкером, которому удалось прорваться в осажденный Севастополь я доставить его защитникам 6 тысяч тонн горючего.

Сразу после окончания Великой Отечественной войны танкер «Серго» полностью восстановили, и он около 10 послевоенных лет плавал в составе Черноморского пароходства, Затем его переоборудовали под бункеровочную базу.

[Алексей Сёмин]

Л. Кремер

«ТОРОС»

Ледокол «Торос» был спущен на воду 14 сентября 1916 года в Ревеле (Таллин). Достраивался он Ленинграде, затем судно перевели на Черное море. В биографии ледокола «Торос» есть немало ярких эпизодов.

Расскажем о некоторых из них. В 1931 году «Торос» участвовал в спасении парохода «Ильич», который потерпел аварию, сев па мель в турецких водах при входе в Смирнский залив. Английская спасательная компания потребовала 400 тысяч рублей золотом за снятие парохода с мели. Управление Черноморского пароходства решило обойтись собственными силами и направило к месту аварии экспедицию в составе ледокола «Торос» и пароходов «Шалва Элиава» и «Франц Меринг».Советские моряки успешно справились со сложной задачей по спасению судна и благополучно привели его в родной порт. За самоотверженность и трудовую доблесть экипажи спасательных судов были награждены Почетными грамотами.

В 1937 году «Торос» и буксирный пароход «Тайфун» провели первую в отечественном мореплавании буксировку плавдока грузоподъемностью 5 тысяч тонн из Одессы в Совгавань. 10 176 миль суда прошли всего лишь за 92 суток.

Много лет командовал ледоколом капитан Омельянов Иван Кондратьевич.

Надежный и испытанный экипаж «Тороса» пользовался уважением моряков всего бассейна. ...22 июня застало ледокол в Николаеве на капитальном ремонте. Прервав начатые работы, «Торос» сразу же приступил к военной вахте: буксирует плавучие доки, груженные паровозами, железнодорожными вагонами и иными грузами.

Во время высадки десанта в Феодосии в декабре 1941 года ледокол «Торос» под сильным вражеским огнем обеспечивал перешвартовку судов. И это несмотря на то, что два его котла из четырех вышли из строя, рангоут, трубы, надстройки зияли пробоинами. С тяжелыми повреждениями «Торос» отправили в Новороссийск на ремонт. Однако трудная обстановка вынуждает командование, приостановив ремонт, направить ледокол для проводки судов в Керчь и Камыш-Бурун.

Несмотря на течи в котлах, низкопробный уголь, недостаток пресной воды, кочегары ледокола сутками, не зная усталости, несли свою трудную вахту. В результате весенней распутицы доставка воинских грузов из Керчи и Камыш-Буруна к линии фронта по грунтовым дорогам была сопряжена с большими трудностями. Чтобы ввести в эксплуатацию участок железной дороги, пароходство приняло решение доставить паровозы и вагоны из Новороссийска на Керченский полуостров 4000-тонным доком.

Буксировку дока осуществляли ледокол «Торос» под командованием капитана И, К. Омельянова, канонерская лодка «Кубань» и суда «СП-15» и «СП-1». 10 марта на док погрузили 26 груженых вагонов и 10 заправленных паровозов. В рейс отправилось также 60 железнодорожников и 15 инженерно-технических работников строительного батальона. Экипаж дока возглавил капитан В. Кордис. На обратном пути, 12 марта, док и сопровождавшие его суда подверглись 18 атакам фашистской авиации. Ответным огнем моряки уничтожили вражеский торпедоносец, а другой, весь в дыму, повернул к берегу. По случаю успешного завершения рейса экипажи «Тороса» и дока получили телеграмму от наркома морского флота: «Поздравляю вас с еще одним замечательным успехом выполнения ответственнейшего задания... Ваша самоотверженная героическая работа в трудных условиях военной обстановки заслуживает высокой похвалы, ею будут гордиться моряки всего Черноморского бассейна...»

А вот еще один эпизод из боевой биографии ледокола. Осень 1942 года. Ожесточенная битва за Новороссийск. В пылающей Цемесской бухте лежит на мели железобетонный док. Его надо во чтобы то ни стало поднять и отбуксировать на восток. Эту важную и трудную операцию поручают экипажу «Тороса». Ночью 4 сентября ледокол вошел в Цемесскую бухту. В кратчайший срок док был снят с мели, для чего капитану И. К. Омельянову и всему экипажу ледокола пришлось проявить не только находчивость и огромную работоспособность, но и подлинную доблесть. Ведь враг к тому времени уже вышел на сопки и простреливал Новороссийский порт прицельным огнем. В установленный срок, ровно через сутки, с доком на буксире «Торос» медленно (с таким громоздким сооружением, как док, маневрировать вообще очень трудно) покинул порт. Кругом рвались вражеские снаряды. Но морякам и на этот раз сопутствовала удача.

Врач ледокола О. М Шилкпна вспоминает: «Когда громыхали выстрелы и рядом рвались снаряды, все, кто не был занят делом, спустились с палубы вниз. Время для нас как бы остановилось. Вдруг почувствовали — пошли! Док тронулся! Обстрел между тем не прекращался. Вокруг был прямо-таки кромешный ад, и всем казалось: вот-вот начнем тонуть... Это томительное ожидание прервал буквально влетевший в кают-компанию матрос. «Прошли ворота!» — радостно воскликнул он. Мы вновь поднялись на палубу. «Торос», покинув порт, плыл на восток. Фашистские снаряды уже не достигали нас».

Однако, как только рассвело, новая опасность нависла над караваном—в небе показались самоле­ты с фашистской свастикой...

В то сентябрьское утро гитлеровская авиация долго преследовала заманчивую цель, считая огромный, неповоротливый док легкой добычей. Но советским морякам удалось ускользнуть от рокового удара. А затем подоспели корабли конвоя, и общими силами враг был рассеян. «Торос» привел док в Сухуми. Команда ледокола была отмечена наградами и благодарностью командования.

В декабре 1942 года «Торос» поставили на ремонт в Батуми.

...После войны в зимние месяцы «Торос» осуществлял ледовые проводки на Азовском море, в Днепровско-Бугском лимане, на Дунае. Летом же он обычно буксировал за Босфор построенные в Херсоне доки —дальше их вели крупные суда.

В 1966 году ледокол участвовал в операции по спасению греческого парохода «Мэри». «Торос», как и прежде, доблестно нес свою вахту.

Тем временем на Черном море начали появляться новые мощные спасатели-теплоходы. И с честью отслуживший свой долгий век ледокол «Торос» был выведен из состава действующего флота. Его кочегарный инструмент пополнил фонды Музея морского флота СССР.

[Алексей Сёмин]

Е. Болган

«ТРАНСБАЛТ»

Построенный в 1899 году в Гамбурге на верфи «Блом и Фосс» пароход водоизмещением 21 400 тонн вначале являлся учебным судном артиллерийского отряда Балтийского флота, затем военным транспортом, а в 1915 году его передали Российскому Красному Кресту и переоборудовали в плавучий госпиталь.

5 февраля 1918 года декретом «О национализации торгового флота», подписанным В. И. Лениным, были ликвидированы капиталистические предприятия, владевшие морским транспортом, а суда переданы в собственность государства. В торжественной обстановке на каждом из них был поднят красный флаг молодой Советской Республики.

В это же время значительная часть судов была переименована. Пароходу «Рига», в частности, было присвоено имя «Трансбалт» — в честь советского учреждения, ведавшего морским транспортом Балтийского моря. Так началась новая биография парохода.

Вот некоторые се странички. Еще не закончилась гражданская война, а 23 июля 1921 года этот товаро-пассажирский пароход под командованием капитана Г. Б. Скридули и комиссара Г. О. Кирма взял курс к берегам Германии. На нем должны были возвратиться на Родину свыше семисот репатриированных советских граждан и несколько тысяч русских военнопленных и интернированных, томившихся на чужбине со времен первой мировой войны. В этом же рейсе «Трансбалту» предстояло принять в свои трюмы важные для республики грузы — сельскохозяйственные и другие машины.

Первые заграничные плавания советских судов проходили в сложных условиях. Так, например, когда «Трансбалт» ошвартовался в Штеттине, полицейские власти запретили экипажу выйти на берег и проявили ряд других недружелюбных актов. Народный комиссариат иностранных дел РСФСР вынужден был сделать специальное представление германскому послу в Москве. Лишь после этого «Трансбалт» смог благополучно завершить свой рейс.

В 1923 году судно с Балтики.передали Черноморской конторе Совторгфлота. Пароход совершал рейсы в порты Европы, а также между портами Черного моря и Владивостоком.

В то время Транссибирский железнодорожный путь, сильно пострадавший в годы гражданской войны, еще не мог полностью обеспечить население Советского Дальнего Востока товарами первой необходимости, и на закупку их за границей уходило немало иностранной валюты. С приходом крупнейшего в то время советского судна «Трансбалт», доставлявшего около 12 тысяч тонн генерального груза, устранялась зависимость в снабжении этого края от заграницы и восстанавливалась прямая морская связь центральных районов стрлны с Дальним Востоком. На этой трансконтинентальной линии «Трансбалт» работал в течение многих лет.

В 1936 году экипажу «Трансбалта» выпала большая честь — доставить ценный груз республиканцам Испании. 20 ноября пароход отошел от причала Одесского порта, взяв курс на Босфор. Судно вели опытные капитаны М. В. Доросинский и Д. А. Лухманов. Чтобы избежать встречи с фашистскими кораблями, бороздившими Средиземное море, держались ближе к африканским берегам. 24 ноября судно ошвартовалось в порту Картахена. Так как в двадцати километрах от Картахены находился аэродром фашистских мятежников, которые каждую минуту могли совершить налет, судно для разгрузки снялось в порт Аликанте. Но и здесь было неспокойно. Немецкие эсминцы, маневрируя у борта судна, фотографировали груз, членов экипажа. Участились также налеты вражеских самолетов. Поэтому для безопасности решили выводить судно на ночь на внешний рейд и становиться как можно ближе к иностранным военным кораблям. А утром возвращались к причалу, и разгрузка продолжалась. Первый испанский рейс «Трансбалта» завершился благополучно.

С небывалым напряжением трудился экипаж судна под командованием капитана И. Г. Гаврилова, перевозя грузы для военных нужд и народного хозяйства страны в годы Великой Отечественной войны.

В сентябре 1943 года «Трансбалту» был присужден вымпел Государственного Комитета Обороны и первая премия. Доблесть экипажа неоднократно отмечалась и в последующие годы. Весть о победе над гитлеровской Германией застала «Трансбалт» в Сиэтле, где он залечивал раны после шторма. Однако, несмотря на капитуляцию фашистской Германии, моряки прекрасно понимали, что ослаблять бдительность нельзя: неизвестные подводные лодки продолжали нападать на наши суда в Тихом океане.

В июне 1945 года «Трансбалт», имея в трюмах около 10 тысяч тонн груза, возвращался к родным берегам. 12 июня судно вошло в пролив Лаперуза. До порта назначения осталось не более двухсот миль. Находившимся на мостике капитан И. Г. Гаврилов оглядел горизонт — он едва просматривался сквозь сетку мороси, проверил ходовой огонь на мачте и на прощание сказал второму помощнику Л. Е. Мэри-ненко: «Внимательно следите за горизонтом, если будет встречное судно — разбудите».

В 3 часа 36 минут с интервалом в несколько секунд «Трансбалт» был торпедирован двумя торпедами в кормовую часть правого борта. В момент взрыва погибли пять человек. Пароход, получив крон на правый борт, начал погружаться. Вахтенный, второй помощник капитана Л. Е. Мариненко, объявил тревогу. Радист А. А, Кучинский послал в эфир: «SOS. Торпедированы. Широта 45 градусов 43 минуты северной, долгота 140 градусов 45 минут восточной — в 3 часа 36 минут, двумя торпедами».

Капитан подал команду: «Шлюпки на воду. Всему экипажу покинуть борт судна!»

Пароход продержался на плаву 8—10 минут, потом переломился, и обе его половины скрылись под водой. Экипаж разместился в четырех спасательных шлюпках. Однако разыгравшийся шторм разбросал шлюпки, и они потеряли друг друга из виду. Почти сутки провели моряки в штормовом море. Затем их обнаружили японские сторожевые корабли и доставили на свою погранзаставу. Начались допросы, провокации.

От моряков требовали показать на карте курсы советских судов, осуществлявших военные перевозки, дислокацию портовых сооружений. Но среди советских моряков не было предателей. Они твердо верили, что Родина не оставит их в беде. В конце июня в порт Хонто прибыл пароход «Хабаровск». Вскоре он доставил на Родину 94 человека — это были моряки героического судна.

31 декабря 1962 года произошло второе рождение «Трансбалта». В этот день торжественно был поднят флаг на новом океанском турбоходе, созданном херсонскими судостроителями. Мощность турбин его превышает 13 тысяч лошадиных сил, в то время как на старом «Трансбалте» мощность паровой машины составляла не более 4 тысяч лошадиных сил.

Вместе с приемом нового судна моряки приняли эстафету боевой и трудовой славы старого «Трансбалта». Экипаж нового турбохода стремится быть достойным своих отцов и дедов, не посрамить славного имен: «Трансбалта».

В 1970 году экипажу присвоено звание экипажа коммунистического труда, а в 1971 году этот коллектив как победитель социалистического соревнования в честь XXIV съезда КПСС был занесен в книгу Трудовой Славы ЧМП. Из года в год моряки перевыполняют производственные планы, успешно справляются с рейсовыми заданиями. Ныне турбоход «Трансбалт» находится в очередном рейсе. Рассказ о нем хочется кончить традиционным пожеланием моряков: «Три фута под килем!» «Трансбалт» живет. Корабли не умирают.

[Алексей Сёмин]

С. Надеждин

«МОСКВА»

Этот танкер сошел со стапелей Николаевского судостроительного завода в 1930 году. Его грузоподъемность составила 9225 тонн. Строительство такого крупного судна наглядно продемонстрировало всему миру успехи социалистической индустриализации Страны Советов, мощь ее судостроительной промышленности. По просьбе экипажа танкеру было присвоено имя столицы нашей Родины. Командование судном, вошедшим в состав Черноморского пароходства, принял опытный моряк, капитан дальнего плавания Иван Харитонович Шевченко.

Моряки нового судна сразу же включились в социалистическое соревнование за успешное выполнение задач второй пятилетки, принимали активное участие в стахановском движении. В сентябре 1936 года танкер «Москва» был временно передан в распоряжение начальника Экспедиции Особого Назначения и участвовал в научной экспедиции на севере Тихого океана. На борту теплохода в те памятные дни несколько раз побывал известный советский ученый академик.О. Ю. Шмидт, возглавлявший Главное управление Северного морского пути. В судовом вахтенном журнале Отто Юльевич оставил такую запись: «Прекрасное впечатление производят порядок и чистота на теплоходе, точное функционирование его механизмов, слаженная работа команды и в особенности уверенная талантливость, с которой водит свой корабль заслуженный капитан Иван Харитонович Шевченко».

С началом Великой Отечественной войны танкер-труженик стал воином.

Под беспрерывными налетами фашистской авиации теплоход «Москва» совершил десятки героических рейсов между черноморскими портами, доставляя советским войскам разнообразное топливо для боевой техники, боеприпасы, продовольствие. Неоднократно приходилось танкеру выполнять роль буксира. В сентябре 1941 года было принято решение перевести все недостроенные корабли из Николаева в Севастополь. Одно из таких судов отбуксировал танкер «Москва».

В боях под Севастополем сильные повреждения получил крейсер «Красный Кавказ». Отремонтировать его было намечено в порту Поти. Роль буксира в операции по переходу «Красного Кавказа» из Туапсе в Поти вновь выполнил танкер «Москва».

Непрерывно возрастающий объем необходимых фронту грузов требовал от экипажа танкера напряжения всех сил. И как всегда впереди на самых трудных участках были коммунисты.

По приказу командования танкер «Москва» со­вершал рейсы в осажденный Севастополь. Особенно тяжелым для экипажа «Москвы» был переход 13 марта 1943 года. Судно шло из Батуми в Поти, имея в своих танках тысячи тонн топлива. В 3 часа ночи раздался сигнал тревоги. В ночном небе послышался характерный гул немецких самолетов. Неожиданно темнота расступилась, стало неестественно светло. Фашистские летчики сбросили осветительные бомбы, свет которых давал возможность врагу хорошо различать цель и атаковать ее. Атаки торпедоносцев следовали одна за другой. Встречным зенитным огнем наши моряки сбили самолеты с их боевого курса, но все же одна торпеда, сброшенная незаметно подкравшимся «юнкерсом», попала в носовую часть судна. Корпус танкера содрогнулся от сильного взрыва. На палубу обрушилась масса холодной морской воды. Вся носовая часть была охвачена пожаром. А через огромную пробоину внутрь корабля хлынула вода. Вскоре аварийной команде удалось подвести под пробоину пластырь. Но главную опасность для «Москвы» представлял пожар. Из разбитых танков топливо выливалось за борт и тут же воспламенялось. Горящий танкер оказался в огненном кольце. В любую секунду мог произойти взрыв, который довершил бы то, чего не смогли сделать фашистские самолеты.

Экипаж мужественно боролся согнем. С помощью подошедших буксиров «Борей» и «Симеиз», несмотря на отдельные взрывы танков, моряки ликвидировали пожар. Сильно поврежденный танкер был отбуксирован в Туапсе и поставлен на ремонт, который длился около года. В июле 1944 года он отошел от стенки судоремонтного завода, принял в Батумском порту нефтепродукты и взял курс к освобожденным берегам.

После окончания войны теплоход «Москва» приступил к перевозкам грузов, необходимых для нужд народного хозяйства. В 1949 году капитаном танкера назначили Придо Адовича Померанца. Вся его жизнь была тесно связана с морем. Сын эстонского моряка, он уже в 1902 году начал свою трудовую деятельность на па­русных и паровых судах. Капитан Померанц являлся участником многих важных событий. Одним из таких событий был героический рейс черноморского танкера «Сахалин» на Дальний Восток, совершенный под его командованием в конце 1941 года. Между экипажем танкера «Москва» и новым капитаном установились тесные деловые отношения. Моряки знали своего капитана как требовательного командира, талантливого наставника и внимательного друга.

На протяжении многих лет экипаж теплохода добивался высоких производственных показателей и зарекомендовал себя одним из самых передовых коллективов на флоте. Однако моряки танкера никогда не останавливались на достигнутом. Они прекрасно понимали, что еще далеко не все возможности техники исчерпаны, что существуют скрытые резервы повышения производительности судовых работ. Патриотическое стремление работать еще лучше всячески поддерживал и развивал у своих подопечных капитан Померанц. Вопросу более эффективной организации труда было посвящено одно из собраний, состоявшееся в первые дни января 1951 года. Выступивший на собрании секретарь парторганизации Григорий Филиппович Кадук предложил разработать почасовой график применительно к условиям судна, то есть перевести все судовые работы на почасовые измерители. Его горячо поддержал старший механик Виктор Федорович Дрен, подчеркнув, что именно такой график поможет в подведении итогов социалистического соревнования. Секретарь комсомольской организации матрос-стахановец Евгений Долуденко указал на необходимость бороться с непроизводительными простоями судна, возникающими в результате нечеткой организации работы в портах.

Активное участие в обсуждении и разработке графика приняли и другие члены экипажа. Вот как впоследствии вспоминал об этом Придо Адович; «Равнодушных к инициативе не было. Каждый желал, основываясь на собственном опыте, подсказать, каким должен быть, по его мнению, почасовой график морского судна». Первый же рейс «Москвы» по часовому графику, совпавший с началом нового 1951 года, полностью подтвердил правильность избранного моряками пути. По плану на рейс отводилось 167 часов. Следуя уплотненным нормам графика, экипаж сократил время на всех рабочих операциях. Между вахтами на судне развернулось социалистическое соревнование. Каждый член экипажа стремился за время своей вахты работать как можно лучше и быстрее.

В результате такой организации труда первый рейс вместо 167 часов, которые были отведены на него по плану, продолжался .153. Всего же за одиннадцать рейсов моряки танкера сэкономили 150 часов, что позволило им совершить двенадцатый — сверхплановый — рейс. Сверхплановая прибыль судна на 1951 год составляла 140 тысяч рублей. Таким образом, часовой график являлся могучим рычагом повышения производительности труда. Он дисциплинировал и сплачивал коллектив.

Передовой почин получил широкое распространение. На часовой график работы начали переходить экипажи черноморских судов; «Волганефть», «Сер-го», «Кремль», «Передовик» и другие. Вскоре на всех морях страны появились суда, команды которых последовали примеру моряков танкера «Москва».

Родина высоко оценила трудовой подвиг экипажа танкера. Постановлением президиума ЦК профсоюзов работников морского транспорта и коллегии Министерства морского флота СССР танкер «Москва» за успешную работу в 1951 году был удостоен высокого звания «Лучшее судно Министерства морского флота СССР».

[Алексей Сёмин]

Г. Олешкевич

«МИЧУРИН»

В период Великой Отечественной войны Черноморский транспортный флот понес громадные потери. Поэтому экипажи оставшихся в строю судов прилагали поистине героические усилия, чтобы совершать каждый рейс, использовать каждый час и каждую трудовую минуту с максимальной эффективностью. В те годы на судах и предприятиях Черноморско-Азовского бассейна родилось много ценных патриотических начинаний. Их инициаторы— моряки, движимые горячим желанием внести свой вклад в дело социалистического и коммунистического строительства, находили новые, оригинальные решения сложных технических задач, работали, не считаясь ни со временем, ни с усталостью.
Ярким примером тому была инициатива экипажа теплохода «.Мичурин», решившего бороться за продление межремонтного периода плавания своего судна. Задача оказалась не из простых. Потребовалась тщательная подготовительная работа. В ней участвовал весь экипаж. Моряки изготовили чертежи, произвели сложные расчеты. Главная нагрузка легла на машинную команду, возглавляемую старшим механиком коммунистом Ю. Каменецким. Предстояло осуществить расточку шестнадцати цилиндровых блоков, заменить износившиеся поршни и многие другие детали.
Преодолеть многочисленные трудности помогали опыт и морская смекалка. Едва судно заходило в порт и становилось под погрузку, в машинном отделении закипала напряженная работа. Ее точности и слаженности могли позавидовать лучшие специалисты-судоремонтники. Все рассчитывалось таким образом, чтобы к окончанию грузовых операций завершить монтаж одного-двух блоков и снять для ремонта с главного двигателя еще два. Был разработан строго выверенный трехсменный график. Каждый свободный от вахты член экипажа считал своим долгом помочь друзьям в машинном отделении.
Самоотверженный труд принес результаты. В течение года средний ремонт двух главных двигателей, ранее производившийся только в заводских условиях, был осуществлен что называется на ходу. Таким образом, моряки «Мичурина» сэкономили 90 судо-суток, перевезли дополнительно 33 600 тонн грузов и сберегли государству 440 тысяч рублей. Это была настоящая победа экипажа, возглавляемого капитаном А. К. Чернецким. Славно потрудились механики Ю. Каменецкий и А. Гризанов, мотористы В. Галкин, П. Диденко, Г. Рогожа, токарь А. Гребнев и многие другие. Коммунисты — члены машинной и палубной команд — А. Гризанов, В. Клусепич, А. Скоморохов, А. Горбань, П. Шимченко и другие личным примером вдохновляли экипаж на ударную работу. Например, вахта третьего механика Гризднова постоянно завоевывала звание «Отличная судовая вахта», несколько лет подряд удерживала переходящий вымпел Управления Черноморского пароходства и баскомфлота. На завершающем этапе четвертой пятилетки почин экипажа теплохода стал широко внедряться на судах всех пароходств страны.
В 1951 году «Мичурин» совершал перевозки грузов между портами Индии, Пакистана, Египта. И все это время моряки продолжали вести ремонтные работы. Когда теплоход вернулся к родным берегам, его могучее сердце — двигатели — действовало безотказно.
В марте 1952 года, когда по всей стране ширилось социалистическое соревнование в честь XIX съезда партии, по инициативе руководства Черноморского пароходства, политотдела и баскомфлота было проведено специальное выездное заседание научной сессии Одесского высшего мореходного училища (ныне — Одесское высшее инженерное морское училище имени Ленинского комсомола) и Одесского отделения Всесоюзного инженерно-технического общества. Собравшиеся в зале ученые и специалисты с восхищением и большим интересом слушали выступления Ю. Каменецкого, старшего механика теплохода «Украина» А. Беспалова и других моряков-практиков. Ученые и специалисты проектных институтов, присутствовавшие на сессии, приняли самое живое участие в выработке многочисленных рекомендаций, которые развивали и совершенствовали опыт, накопленный моряками «Мичурина» и других судов. Эти рекомендации скоро нашли практическое применение на флоте. Что же касается «Мичурина», то в течение всего 1952 года экипажу за значительное перевыполнение заданий ежеквартально присуждались переходящие вымпелы и премии Министерства морского флота и Черноморского пароходства.
Быстро подхваченный и умело совершенствуемый моряками всей страны почин внес коренные изменения в существовавшие тогда нормы, правила и практику ремонта судовых механизмов. Он позволил намного увеличить межремонтный период работы морского транспорта, что было равносильно вводу в строй дополнительно нескольких десятков крупнотоннажных судов.
Образцы самоотверженного труда и патриотизма демонстрировали члены не только машинной, но и палубной команды «Мичурина»: боцман П. Шимченко, матросы Г. Водинский, В. Шевцов, А. Костецкий и другие. Вот характерный пример. Во время одного из осенних рейсов в Балтийское море судно настиг одиннадцатибалльный шторм. Горы ледяной воды обваливались на палубу, сметая все на своем пути. Под ударами волн начали обрываться полотнища брезента, укрывавшие люки трюмов. Стоило воде попасть в трюмы, и погибли бы безвозвратно ценные грузы. И тогда на палубе появились матросы. Бешеная качка швыряла их друг на друга, волны валили с ног, но они работали до тех пор, пока горловины люков не были задраены наглухо. Ни одна капля воды не попала в трюмы «Мичурина» в ту штормовую ночь!
Командный состав и партийная организация судна постоянно заботились не только о выполнении производственных планов. Большое внимание уделялось улучшению условий быта экипажа. В 1954 году на «Мичурине» были полностью переоборудованы жилые помещения, созданы хорошие условия для отдыха моряков, занятий художественной самодеятельностью и спортом. Все моряки настойчиво работали над повышением своего идейно-политического, общеобразовательного и культурного уровня.
Благодаря этому коллектив «Мичурина» отличался высокой дисциплиной, сплоченностью и подлинно социалистическим отношением к своим обязанностям. О его трудовой доблести писала «Правда», а богатый опыт, накопленный коммунистами судна в проведении организаторской и политико-воспитательной работы, был отмечен и обобщен на первой партийной конференции морских организаций Одессы в 1957 году.
Более десяти лет теплоход «Мичурин» плавал без заводского ремонта, осуществляя все необходимые работы силами экипажа. Вследствие этого только с 1948 по 1953 год моряки судна сэкономили свыше 3,5 миллиона рублей на ремонтных работах и 186 судо-суток, что позволило перевезти дополнительно десятки тысяч тонн народнохозяйственных грузов. Родина высоко оценила их доблестный труд. Многие, в том числе капитан А. Чернелкий, старший механик Ю. Каменецкий, штурман Г. Георгиевский, механик А. Гризанов, моторист В. Клусевич, электрик А. Горбань, моторист Н. Трепашко, боиман П. Шимченко, матрос П. Орлов, были награждены орденами, медалями, почетными знаками, грамотами.
Славные дела теплохода «Мичурин»— подлинного героя трудовых буден — остаются яркой страницей великой летописи возрождения нашей Отчизны в годы первых послевоенных пятилеток.

[Алексей Сёмин]

В. Иванов

«ТУАПСЕ»

Танкер «Туапсе», названный в честь судна, участвовавшего в героическом прорыве через Босфор и Дарданеллы во время Великой Отечественной войны, вошел в строй осенью 1953 года. Экипаж, возглавляемый капитаном В. А. Калининым, подобрался энергичный и дружный. За семь месяцев напряженной работы «Туапсе» совершил два рейса в Антарктику, доставляя советским китобоям топливо, продовольствие и другие необходимые грузы. Моряки успешно справлялись с производственными планами.

В мае 1954 года судну было поручено выполнение нового ответственного задания. Советский Союз оказывал громадную помощь китайскому народу, восстанавливавшему разрушенную гражданской войной экономику. В рамках этой помощи танкер должен был доставить в Шанхай несколько тысяч тонн осветительного керосина.

В июне «Туапсе» пересек акваторию Южно-Китайского моря между Филиппинами и Тайванем. Здесь и произошли события, ставшие известными всему миру. На рассвете 24 июня путь нашему судну преградили эсминец и корвет. С ощетинившихся жерлами орудий кораблей последовал приказ застопорить ход. Однако «Туапсе» продолжал следовать своим курсом. Вскоре на горизонте появилось еще несколько военных кораблей под чанкайшистскими флагами. Получив подкрепление, пираты открыли огонь по безоружному советскому судну. Захватив танкер, чанкайшисты потребовали судовые документы.

По приказу капитана В. А, Калинина радист М. Болтунов успел еще до захвата судна связаться с Министерством морского флота СССР, сообщить о случившемся и передать координаты судна.

Возмущенные наглостью нападения, советские моряки сохраняли выдержку и спокойствие. Они с презрением смотрели, как чанкайшисты грабят судовое имущество и их личные вещи. Но когда молодчики попытались спустить алевший над мачтой стяг, они встретили яростный отпор. Несколько часов безоружные советские люди защищали флаг Родины от озверевшей чанкайшистской солдатни. Морякам удалось также вывести из строя брашпиль, что помешало чанкайшистам взять судно на буксир.

Под конвоем целой эскадры пираты с трудом привели танкер в порт Гаосюнь.

Пиратские нападения империалистических наемников на мирные советские корабли были не в новинку. Моряки «Туапсе» хорошо помнили, какой подвиг почти двадцать лет назад совершила команда черноморского теплохода «Комсомол», захваченного франкистами у берегов Испании. Они понимали, что им предстоят тяжелые испытания, но были готовы бороться до конца.

Советские моряки, отказавшись покинуть борт танкера, передали чанкайшистам письменный протест с требованием немедленно освободить предательски захваченное советское судно и объявили голодовку. Тогда на «Туапсе» появился многочисленный отряд чанкайшистской жандармерии. Неравная борьба продолжалась несколько часов...

Выполняя задание американской разведки, чанкайшисты прилагали все усилия, чтобы заставить экипаж «Туапсе» отказаться от возвращения на Родину. Для обработки советских моряков на Тайвань спешно прибыли предатели из числа белоэмигрантов, нашедших приют в США. Убедившись, что советских моряков не соблазняют деньги, богатство, чанкайшисты бросили их в одиночные камеры, подвергли пыткам и издевательствам. Так, радиста М. Болтунова и матроса Н. Федорова почти месяц морили голодом. Моториста Н. Воронова упрятали в дом для умалишенных, пытали электрическим током, затем, надеясь сломить его волю, инсценировали расстрел. Л. Анфилова, Н. Зиброва, Д. Бенковича, П. Гвоздика и других моряков избивали до потери сознания прикладами и резиновыми дубинками. Палачи пытались также споить и развратить советских моряков, занимались провокациями, внушая им мысли о том, что Родина якобы отказалась от них, что их семьи арестованы, а капитан, помполит, штурманы и механики переехали в США.

Однако все попытки американо-чанкайшистских провокаторов оказались тщетными. Советские моряки остались верными своей социалистической Отчизне, своему долгу, твердо веря, что Родина не оставит их в беде.

В канун 37-й годовщины Великого Октября 18 моряков (их перевели в общую камеру) во главе с секретарем партийной организации судна электромехаником Б. Закурдаевым и старшим механиком коммунистом А. Беспаловым провели торжественное собрание- Они соорудили из прутьев настольный флагшток, прикрепили к нему красный флажок. Вполголоса, чтобы не привлечь внимания подсматривавших в «глазок» охранников, моряки говорили о далекой Родине, вспоминали родных, близких, пели песни. Как самую дорогую реликвию передавали они друг другу портрет Владимира Ильича Ленина, тайно вынесенный с судна мотористом М. Карповым. Моряки сберегли этот портрет. Ныне он хранится р Музее морского флота СССР.

Советское правительство настойчиво боролось за возвращение членов экипажа танкера «Туапсе» домой. Советские люди на митингах и собраниях гневно разоблачали провокацию чанкайшнетской военщины и ее заокеанских покровителей. Вместе с ними выражала возмущение вся прогрессивная мировая общественность. По просьбе Советского правительства консул Франции на Тайване связался с экипажем «Туапсе». Благодаря его помощи моряки стали получать из СССР посылки, деньги. Boпpoc о незаконном захвате советского танкера был поднят на многих международных форумах, включая Генеральную Ассамблею ООН. Чанкайшисты и их хозяева были вынуждены сдаться.

25 июля 1955 года двадцать девять членов экипажа танкера «.Туапсе» во главе с капитаном В. А. Калининым выехали на Родину. (Остальные моряки возвратились позже —через США и Бразилию). 397-дневный плен в чанкайшистских застенках закончился.

Таким вошел в историю советского транспортного флота героический подвиг моряков танкера «Туапсе».

[Алексей Сёмин]

Г. Менушкин

«ВЛАДИМИР»

Вся моя сознательная жизнь связана с Черным морем. Еще в конце 30-х годов я пришел на флот. Когда началась Великая Отечественная война, подразделения морской пехоты, в которых мне довелось служить политруком, сражались с врагом у стен Севастополя и на Малой земле, освобождали от гитлеровцев Кавказ, Крым, Одессу, затем —Румынию и Болгарию. После увольнения в запас в 1960 году партком морского транспорта города Одессы направил меня первым помощником капитана на наливной теплоход «Владимир». Трудилось на нем немало людей, которых без преувеличения можно назвать замечательными. Капитан В. И. Ваверов — сын питерского рабочего-корабела — был человеком высокой культуры. Безукоризненная внешняя подтянутость и аккуратность сочетались в нем с блестящей эрудицией, обширными знаниями и глубоким уважением к окружающим. Он был требовательным и одновременно чутким к нуждам подчиненных. Искусством судовождения владел до тонкостей. Все мы считали его идеалом наставника молодежи. Со старшим механиком А. А. Доценко судьба уже сводила меня ранее. В нашем 143-м батальоне морской пехоты он был воспитанником. Несмотря на свои юные годы — ему было только 14 лет,— этот паренек участвовал в десантных операциях под Анапой и в Крыму, а в 1945 году А. А. Доценко удостоился высокой чести пройти по Красной площади в строю воинов — участников Парада Победы.

Работать с такими людьми было для меня не только честью, но и большой ответственностью. Партийная организация на «Владимире» подобралась дружная. Коммунисты отдавали много сил воспитанию экипажа в духе преданности Родине и Коммунистической партии, высокой ответственности за порученное дело. Нам удалось организовать работу Таким образом, что ни одно явление в жизни экипажа не оставалось вне пиля зрения партийной и комсомольской организаций. Плоды этой работы сказались довольно скоро Примерами тому могут служить несколько эпизодов, о которых хотелось бы рассказать.

В 1960 году наш танкер выполнял важное правительственное задание по доставке горючего на Кубу Во время одного из рейсов, вскоре после того, как прошли Гибралтар, на судне раздался сильный грохот. Задрожали переборки в каютах и салон»ч. Мы бросились в машинное отделение Там стоял густой дым и сильно пахло гарью Старший механик А. Доценко уверенно руководил действиями вахтенных, хотя по его ноге струилась кровь. Он коротко сообщил, что в одном из цилиндров двигателя произошел взрыв, разворотивший крышку а его задело осколком металла. (Позже выяснилось, что причиной аварии была трещина в стенке цилиндра. Она вызвала сильный гидравлический удар). Теперь нам предстояло пересечь Атлантику, пользуясь только одним главным двигателем Однако авария не посеяла растерянности среди экипажа. Не теряя ни часа, моряки приступили к ее устранению. В ремонтных работах участвовали все. В порт назначения «Владимир» пришел вовремя, быстро произвел разгрузку, а когда судно приближалось к берегам Европы, в строю снова были оба главных двигателя.

Дома нас ожидало новое ответственное задание. По решению Министерства морского флота наше судно предстояло переоборудовать для перевозок жидкого аммиака. Эту сложную работу осуществили на Одесском судоремонтном заводе № 1 (ныне завод имени 50-летия Советской Украины). Палуба «Владимира» была оснащена специальными металлическими основами, к которым приварили 21 железнодорожную цистерну. Теперь помимо 7 тысяч тонн нефтегрузов судно могло перевозить одновременно около 600 тонн жидкого аммиака. Емкости для аммиака имели специальные защитные кожухи и системы охлаждения.

Моряки «Владимира» с честью выполняли эти ответственные и сложные рейсы. И если они были скоростными и безаварийными, то заслуга в этом в первую очередь принадлежала дружному, тесно сплоченному и превосходно во всех отношениях подготовленному коллективу, который возглавил опытный капитан Н. М. Соколов. Самых добрых слов заслуживал самоотверженный патриотический труд боцмана А. Васютинского, матросов А. Ефанова, В. Вовченко, М. Тарана, Л. Кумарянского, В. Иткина, А. Бородина, донкерманов В. Выжиловского, Н. Коваля, мотористов С. Ульянова,В. Лаппа и многих других моряков «Владимира».

Экипаж нашего судна старался вносить свой вклад и в укрепление интернациональных друже­ственных связей с народами зарубежных стран. Примеров тому много, хочу остановиться на некоторых, наиболее ярких. Наше судно часто приходило в кубинский порт Никеро. Прилегающие к нему районы острова богаты залежами никелевых руд. Американские промышленники, десятилетиями расхищавшие национальные богатства Кубы, в 1948 году построили в Никеро завод по переработке руды, но он действовал только один год. Затем американцы стали вывозить руду в США, а завод закрыли. После того как народ изгнал из страны Батисту и его приспешников, революционное правительство Кубы решило ввести завод в эксплуатацию. Это было весьма сложным делом. Своих инженеров и техников народная власть еще не подготовила, а оставшиеся на заводе старые специалисты были выходцами из богатых семей и занимались саботажем.

В мае 1962 года, когда «Владимир» в очередной раз ошвартовался у причалов Никеро, на судно пришли представители местного руководства и попросили нас принять участие в первом субботнике по очистке производственных помещений и территории завода. Мы провели открытое партийное собрание, на котором рассказали морякам о просьбе кубинских друзей. Стремление помочь кубинским рабочим было единодушным. Все свободные от вахты члены экипажа утром следующего дня пришли на завод. На заводском дворе в стороне от рабочих стоят инженеры и вызывающе ухмыляются. Мы делаем вид, что не замечаем всего этого, и просим показать участок работы. Один из инженеров небрежно предлагает нам очистить забитые рудной пылью решетки в цеху, а пыль выносить во двор. Мы разбираем инструменты—ломы, лопаты, тачки, наспех мастерим себе респираторы из марли и принимаемся за дело.

Нужно было видеть, с каким энтузиазмом работали наши ребята! И все со смехом да с веселыми морскими прибаутками. И тут произошло то, что должно было произойти. Дружная работа закипела на всей территории завода. Инженеры растерялись.

Часа через два на заводском дворе появилась передвижная телевизионная установка. Репортаж о субботнике в Никеро увидела вся Куба. Поздно вечером, усталые и радостные, вернулись мы на «Владимир». Перед глазами еще мелькали дружеские улыбки, руки еще ощущали крепкие рукопожатия наших кубинских товарищей Вскоре в каютах погас свет. Утомленные моряки засыпали, а я вышел на палубу. Неожиданно до меня долетели звуки песни, Я посмотрел вниз. На причале у борта «Владимира» стояло несколько празднично одетых кубинцев с гитарами. Они приветственно замахали руками. Я спустился по трапу, спросил, для кого они поют. Их ответ растрогал меня. Оказалось, что они — посланцы рабочих Никеро, Весь город восхищен трудовой доблестью советских моряков и бескорыстной братской помощью, оказанной кубинскому народу сегодня. И для того чтобы отблагодарить экипаж «Владимира», они будут петь для него песни всю ночь. И они действительно пели до рассвета, притом пели превосходно. Слушая их, я думал о нашей далекой Родине, о том, что она вырастила миллионы сыновей и дочерей, которые на своей земле, и во всех уголках планеты всегда готовы протянуть крепкую дружескую руку помощи людям труда во имя торжества мира, свободы и справедливости.

Не раз после этого мы приходили в гавань Никеро, доставляя кубинскому народу нефтепродукты и другие необходимые ему товары. Ни вой американских бомбардировщиков, проносившихся над «Владимиром», ни нацеленные на нас жерла орудий американских крейсеров и эсминцев не могли поколебать мужество моряков нашего судна, готовых с честью и до конца выполнять свой высокий патриотический и интернациональный долг. В 1962 году экипаж «Владимира» одним из первых на морском транспорте был удостоен звания экипажа коммунистического труда.

Опыт по отличной эксплуатации судна и внедрению передовых методов труда, накопленный моряками «Владимира», в 1964 году был обобщен и представлен на Всесоюзную выставку достижений народного хозяйства. Экипаж судна наградили дипломом ВДНХ, многих моряков — грамотами, А в 1966 году танкер «Владимир» получил высшую награду Родины — орден Ленина.

За два с лишним десятилетия (танкер вошел в состав Черноморского пароходства в 1957 году) на «Владимире» были подготовлены и прошли великолепную школу трудовой и нравственной закалки десятки высококвалифицированных специалистов морского флота, которые ныне успешно работают на многих судах различных пароходств страны. Не раз менялся за эти годы экипаж судна, но не менялись славные традиции, которым свято следует новое поколение советских моряков и за которые по праву называют «Владимир» кораблем героических дел.

[Алексей Сёмин]

Т. Дерега

«МЕДНОГОРСК»

Государственный флаг СССР взвился на теплоходе «Медногорск» 31 января 1962 года. Потомственный моряк В. Д. Оводовский принял судно от польских корабелов. Его дед, отец, братья, в общем, без преувеличения, вся родня издавна крепкими узами связана с морем. Валентин Дмитриевич, выпускник Херсонского мореходного училища, ветеран Великой Отечественной войны, пользуется среди черноморцев большим уважением. Бывалые моряки рассказывали о мужестве помощника капитана Оводовского во время гибели парохода «Кола» в 1941 году, сам Валентин Дмитриевич вспоминает об участии в высадке десантов в Феодосии и Керчи, о рейсах в осажденный Севастополь, о многих переходах на «Димитрове» с военными грузами по Черному морю... Награды военного времени свидетельствовали о непоколебимой верности моряка своему долгу. С 1956 года Оводовский плавал капитаном.

На новом теплоходе Валентин Дмитриевич скоро стал душой коллектива, зарекомендовавшего себя стремлением ко всему новому, передовому, дружбой и взаимовыручкой. С первых месяцев плавания на судне был заведен счет коммунистических дел. Скоро теплоход стал флагманом социалистического соревнования в Черноморском пароходстве. Каждая страница летописи судна — новый этап развития соревнования на морском флоте. 1963 год. Морская печать страны сообщила, что экипаж теплохода «Медногорск» стал инициатором усовершенствования внедренной в Черноморском пароходстве новой системы технической эксплуатации, развития движения за продление межремонтного эксплуатационного периода с одного до двух лет. Свое слово экипаж «Медногорска» сдержал. Моряки Черноморья первыми горячо подхватили почин, а вскоре он широко распространился и в других морских бассейнах страны.

1964 год. Экипаж систематически выполняет и перевыполняет производственные планы. Много суток моряки трудились в составе аварийно-спасательной экспедиции при спасении советского теплохода «Трускавец».

В Порт-Саиде медногорцы оказали помощь морякам западногерманского судна «Мария Эрико» в ремонте редуктора гребного вала.

«Медногорск», выступая в роли ледокола, помог выйти из льдов Кильского залива нескольким советским и иностранным судам. В течение года тридцать лучших моряков «Медногорска» удостоены высокого звания ударников коммунистического труда; девять занесены в судовую Книгу почета (матросы В. С. Зюков, В. А. Колесник, И. Т. Пойда, мотористы О. Н. Архипов и A. Д. Пономаренко, токарь Н. И. Почтаренко, начальник радиостанции В. М. Кроль, повар В. П. Бабченко). В июле экипажу «Медногорска» присвоено звание коллектива коммунистического труда.

1963—1965 годы. «Медногорск» дал 146 тысяч рублей сверхплановой прибыли,сэкономил 179 тонн топлива и смазки —за счет перевозок дополнительных грузов, строгого расчета количества переменных запасов, сокращения стояночного времени, выбора кратчайшего пути следования и т.д.

1965 год. Медногориы — инициаторы развертывания Всесоюзного соревнования за рентабельною работу каждого судна, досрочное выполнение семилетки. Сто пятьдесят судовых коллективов флота подхватили призыв моряков «Медногорска». К концу года в экипаже было уже 35 ударников коммунистического труда.

1966 год. 28 июля. Сообщение Центрального радио об Указе Президиума Верховного Совета СССР: «За досрочное выполнение заданий семилетнего плана и достижение высоких качественных показателей работы наградить теплоход «Медногорск» Управления сухогрузного флота Черноморского морского пароходства орденом Трудового Красного Знамени. Награждены были и организаторы трудовых достижений коллектива; капитан B. Д. Оводовский удостоен ордена Ленина, старший механик Г. В. Торский — ордена Трудового Красного Знамени, первый помощник капитана М. Д. Гречухин — ордена «Знак Почета».

Отвечая на высокие награды правительства, моряки обязались досрочно выполнить задания восьмой пятилетки. В газете «Моряк» опубликовано «Обращение моряков «Медногорска» ко всем экипажам судов пароходства», в котором моряки предлагают взять новые рубежи соревнования. На «Медногорске» создана школа передового опыта.

1967 год. Члены экипажа обязались ежегодно выполнять саморемонтных работ не менее чем на три тысячи рублей. 21 моряк стал участником ВДНХ СССР. Капитану В. Д. Оводовскому присвоено звание лучшего капитана ММФ. Совершенствуя новую систему технического обслуживания, в этом же году медногорцы предложили продлить эксплуатацию морских судов без ремонта до четырех лет, а сами обязались без заводского ремонта плавать пять лет.

Последующий период — это годы распространения опыта «Медногорска» на морском флоте страны. В 1973 году он был внедрен на 500 судах ММФ, а в 1974 году— примерно на 600. В результате экономия составила десятки миллионов рублей.

1970 год, Задание восьмой пятилетки моряки выполнили к 22 апреля 1970 года, к 100-летию со дня рождения В. И.Ленина.Судно было представлено на ВДНХ 1970 года по теме «Культура и организация производства».

1972 год. Судно совершает рейсы в Демократическую Республику Вьетнам, успешно доставляя грузы сражающемуся за свою свободу вьетнамскому народу.

1973 год. Экипаж орденоносного судна занесен в Книгу почета ММФ и ЧМП.

1974 год. В трудовую практику прочно вошло комплексное соревнование с портовиками за скоростную погрузку-выгрузку судна.

1975 год. Экипаж судна досрочно, к 30 ноября, выполнил план девятой пятилетки.За 13 лет плавания среднеэксплуатационный период составил 342,7 суток (по флоту в целом — 329,4 суток).

1976—1979 годы. Экипаж «Медногорска», значительно обновленный по сравнению с 1962 годом, продолжает идти в авангарде Черноморского пароходства.



На этом мы закончим наш рассказ о судах-ветеранах, чьи имена золотом высечены на мраморе и граните мемориальных комплексов в городах-героях Черноморья.
Корабли-герои не умирают! Память о них нетленна. Их подвиги всегда будут служить примером для потомков в славных делах новых поколений. Хранить и приумножать эту славу, завоеванную боевой и трудовой доблестью дедов и отцов, — священный долг молодых моряков, которым завтра предстоит впервые подняться на борт кораблей Черноморского транспортного флота, чтобы вести их в океанские дали под алым стягом Страны Советов.

[Алексей Сёмин]

ИЗ СУДОВЫХ ПАСПОРТОВ

Крейсер «Алмаз». Построен в 1903 г. на Балтийском заводе -в Петербурге. Водоизмещение — 3285 т, длина —99,1 м, ширина — 13,3 м, осадка — 4,85 м, мощность — 7500 л. с, скорость—19 узлов. В 1918 г. «Алмаз» был уведен за границу французскими интервентами. В 30-х годах его списали на слом.



«Карл Маркс» (бывш. «Диана») — грузовой пароход. Построен в 1899 г. в Германии. Дедвейт —5157 т, наибольшая длина—108,0 м, ширина — 14,02 м, осадка в грузу — 6,55 м, мощность— 1800 л. с, скорость— 10,25 узла. С 1918 г. плавал в составе торгового флота страны. Списан из состава Черноморского пароходства в 60-х годах.



«Советская нефть»—наливной теплоход. Построен в 1928 г. по заказу Советского Союза во Франции. Дедвейт—12 350 т, наибольшая длина— 143,90 м, ширина— 17,37 м, осадка в грузу — 8,86 м, мощность — 2800 л. с, скорость — 11 узлов. С 1929 г. плавал в составе Черноморского пароходства. В 1969 г. списан из состава пароходства.



«Ян Томп» — грузовой пароход. Построен в 1903 г. в Ан­глии. Дедвейт — 3500 т, наибольшая длина — 77,5 м, ширина — 12,8 м, осадка в грузу — 5,94 м, мощность — 900 л. с, ско­рость — 8,7 узла. В 1925 г. закуплен для Черноморского пароходства. Погиб 30 августа 1942 г. недалеко от Туапсе.



«Комсомол» — грузовой теплоход. Построен в 1932 г. на Северной судостроительной верфи в Ленинграде. Дедвейт — 7560 т, наибольшая длина— 121,2 м, ширина— 16,2 м, осадка в грузу — 7,5 м, мощность — 2700 л. с, скорость—10 узлов. С 1933 г. плавал в составе Черноморского пароходства. В 1936 г. был потоплен франкистским крейсером.



«Зырянин» — грузовой пароход. Построен в 1919 г. в США. Дедвейт —4150 т, наибольшая длина — 79,55 м, ширина — 13,26 м, осадка в грузу —7,41 м, мощность—1500 л. с, скорость — 9 узлов. В 1931 г. был закуплен для Черноморского пароходства. В 1942 г. потоплен в порту Феодосия.



«Харьков» (бывш. «Анхельм»)—грузовой пароход. Построен в 1918 г. в США. Дедвейт— 12 000 т, наибольшая длина — 146,68 м, ширина—18,04 м, осадка в грузу — 8,18 м, мощность — 4000 л. с, скорость— 12,5 узла. В 1941 году погиб у причалов Николаевского порта во время налета гитлеровской авиации.



«Калинин» (бывш. «Карин») — грузовой теплоход. Построен в 1927 г. в Германии. Дедвейт — 6285 т, наибольшая длина— 114,1 м, ширина—14,83 м, осадка в грузу —7,32 м, мощность— 1700 л. с, скорость— 10,5 узла.В 1927 году приобретен для Совторгфлота,-с 1929 г. плавал в составе Черноморского пароходства. Списан из состава пароходства в 1954 г.



«Курск» — грузовой пароход. Построен в 1911 г. в Англии. Дедвейт — 9018 т, наибольшая длина — 124,2 м, ширина — 15,6 м, осадка в грузу — 7,93 м, мощность — 3200 л. с, скорость— 11,5 узла. С 1927 г. стал плавать под советским флагом. В 1953 г. списан из состава Черноморского пароходства.



«Ворошилов» (бывш. «Бразилиан принц»)—грузовой теплоход. Построен в 1924 г. в Англии. Дедвейт — 5910 т, наибольшая длина — 115,5 м, ширина— 15,9 м, осадка в грузу — 6,9 м, мощность — 2640 л. с, скорость— 12 узлов. В 1933 г. закуплен для Черноморского пароходства, В 1972 г. списан из состава пароходства.



«Коммунист» (бывш. «Регинен», «Михаил Лунд») — сухогрузный пароход. Построен в 1891 г. в Англии. Дедвейт — 2400 т, наибольшая длина — 83,96 м, ширина — 11,64, осадка в грузу — 5,94 м, мощность —910 л. с, скорость — 8 узлов. В феврале 1942 г. на переходе из Новороссийска в Севастополь потоплен противником..



«А Микоян» — линейный ледокол. Построен в 1940 г. в Николаеве. Дедвейт—11000 т, наибольшая длина — 106,6 м, ширина — 23,2 м, мощность— 10 000 л. с. В 1966 г. превращен в бункеровочную базу Дальневосточного пароходства.



«Кубань» — грузовой рефрижераторный теплоход. Построен в 1932 г. на Адмиралтейском судостроительном заводе в Ленинграде. Дедвейт — 3995 т, наибольшая длина—102,88 м, ширина — 14,81 м, осадка в грузу — 6,43 м, мощность — 2200 л. с, скорость— 12 узлов. С 1932 г. плавал в составе Черноморского пароходства. В 1942 г. потоплен вражеской авиацией в порту Новороссийск.



«Фабрициус» (бывш. «Антигона», «Сайда») — грузовой пароход. Построен в 1906 г. в Англии. Дедвейт —4277 т, наибольшая длина —95,93 м, ширина—13,5 м, осадка в грузу — 6,17 м, мощность— 1250 л. с, скорость — 7,5 узла. В 1932 г. был закуплен для Черноморского пароходства. В 1942 г. торпедирован у мыса Утриш.



«Жан Жорес» — грузовой теплоход Построен в 1931 г. на Северной судостроительной верфи в Ленинграде. Дедвейт — 5603 т, наибольшая длина— 111,4 м, ширина— 14, 85 м, осадка в грузу — 6,79 м, мощность—1800 л. с, скорость—10,2 узла. С 1938 г. плавал в составе Черноморского пароходства. В 1942 г. подорвался на мине и затонул на рейде Феодосийского порта.



«Абхазия» — грузо-пассажирский теплоход. Построен в 1930 г. на Балтийском судостроительном заводе в Ленинграде. Дедвейт—1544 т, наибольшая длина — 112,15 м, ширина — 15,5 м, осадка — 6,0, мощность — 4000 л. с, скорость—13 узлов, пассажировместимость — 781 человек. С 1931 г. плавал в составе Черноморского пароходства. В 1942 г. потоплен вражескими самолетами в Севастопольском порту.



«Грузия»—грузо-пассажирский теплоход. Построен в 1928 г. по заказу Советского Союза в Германии. Дедвейт — 2297 т, наибольшая длина—115,85 м, ширина — 15,5 м, осадка — 5,5 м, мощность — 4875 л. с, скорость—13 узлов, пассажировместимость — 784 человека. С 1928 г. плавал в составе Черноморского пароходства. В 1942 г. потоплен вражеской авиацией в Севастопольской бухте.



«Василий Чапаев» — сухогрузный теплоход. Построен в 1935 г. в Николаеве, достраивался в 1940 г. в Мариуполе (Жданов). Дедвейт — 3118 т, наибольшая длина — 86,65 м, ширина — 12,8 м, осадка в грузу —г 6,25 м, мощность — 1200 л.с, скорость — 9,5 узла. С 1940 г. плавал в составе Черноморского пароходства. В марте 1942 г. на переходе из Поти в Севастополь потоплен фашистской авиацией.



«Пестель» (бывш. «Великий князь Алексий»)—грузо-пассажирский пароход. Построен в 1890 г. в Англии. Дедвейт — 600 т, наибольшая длина — 94,79 м, ширина—11,27 м, осадка в грузу — 4,67 м, мощность — 2400 л. с, скорость—12 узлов. Торпедирован 18 июня 1943 г.





«Вайян Кутюрье» (бывш. «Союз металлистов», «Николай Янсон») — наливной теплоход. Построен в 1931 г. в Николаеве. Дедвейт—10 500 т, наибольшая длина—140 м, ширина — 17,12 м, осадка в грузу — 8,6 м, мощность 2x1400 л. с, скорость 12 узлов. С 1932 г. плавал в составе Черноморского пароходства «Совтанкер». В 1944 г. был торпедирован вражеской подводной лодкой на траверзе порта Поти и затонул. В 1954 г. поднят со дна моря, восстановлен на Одесском судоремонтном заводе № 1 (ныне завод имени 50-летия Советской Украины).



«Львов» — грузо-пассажирский теплоход. Построен в 1933 г. в Испании. Дедвейт — 536 т, наибольшая длина — 75,9 м, ширина— 11,14 м, мощность 2х750 л. с, скорость—11 узлов, пассажировместимость — 300 человек. С 1938 г. плавал в составе Черноморского пароходства. В 1944 г. награжден орденом Красного Знамени. В 1964 г. списан из состава пароходства.



«Анатолий Серов» (бывш. «Коллективизация») — грузовой рудовоз. Построен в 1938 г. в Николаеве. Дедвейт — 4880 т, наибольшая длина—111,1 м, ширина—15,7 м, осадка в грузу— 6,0 м, мощность— 1800 л. с, скорость— 10,5 узла. С 1938 г. плавал в составе Азовского пароходства. С 1941 г. — в составе Черноморского пароходства. В 1949 г. подорвался на невытраленной мине и затонул.



«Тракторист» (бывш. «Батрак», «Работница») — грузовой теплоход. Построен в 1930 г. в Севастополе. Дедвейт— 1165 т, наибольшая длина — 73,75 м, ширина — 10,37 м, осадка в грузу — 3,24 м, мощность — 750 л. с, скорость — 8,8 узла. В 1930 г. плавал в составе Азовского пароходства. В 1961 г. списан из состава флота.



«Кремль» (бывш. «Союз водников») — наливной теплоход. Построен в 1932 г. в Советском Союзе. Дедвейт — 9750 т, наибольшая длина— 140,0 м, ширина— 17,04 м, осадка в грузу— 8,45 м, мощность — 2X1400 л. с, скорость—11,5 узла. В 1965 г. переоборудован под бункеровочную базу.



«Серго» (бывш. «Союз горнорабочих») — наливной теплоход. Построен в 1930 г. в Николаеве. Дедвейт—10 500 т, наибольшая длина—141,50 м, ширина —17,09 м, осадка в грузу — 8,28 м, мощность — 2800 л. с, скорость—11,5 узла. С 1930 г. плавал в составе Черноморского пароходства. В 1955 г. переоборудован под бункеровочную базу.



«Торос» — ледокол. Построен в 1916 году в Ревеле. Наибольшая длина — 64, 20 м, ширина—14,20 м, осадка — 5,8 м, водоизмещение — 950 тонн, скорость—14 узлов, мощность — 2650 л. с. В 1970 г. списан из состава Черноморского пароходства.



«Трансбалт» (бывш. «Рига») — грузовой пароход. Построен в 1899 г. в Германии. Дедвейт— 13 100 т, наибольшая длина— 158,45 м, ширина—18,96 м, осадка в грузу — 9,14 м, мощность — 4000 л. с, скорость— 10 узлов. С 1918 г. плавал в составе торгового флота страны. В 1945 г. торпедирован вражеской подводной лодкой у пролива Лаперуза и затонул.



«Москва» (бывш. «Моссовет») — наливной теплоход. Построен в 1930 г. в Николаеве. Дедвейт — 9225 т, наибольшая длина — 124,69 м, ширина—16,64 м, осадка в грузу — 8,0 м, мощность — 2800 л. с, скорость— 12 узлов.

С 1932 г. плавал в составе Черноморского пароходства «Совтанкер». В 1963 г. был передан Латвийскому морскому пароходству.



«Мичурин» (бывш. «Кастилиан принс», «Сикамор», «Енукидзе») — грузовой теплоход. Построен в 1932 г. в Англии. Дедвейт —5910 т, наибольшая длина —115,5 м, ширина — 15,91 м, мощность — 2х1750 л. с, скорость— 11 узлов. В 1960-х годах списан из состава пароходства.



«Туапсе»—наливной теплоход. Построен в 1953 г. в Дания. Дедвейт—13 200 т, наибольшая длина—149,14 м, ширина — 19,16 м, осадка в грузу — 8,38 м, мощность — 5530 л. с, скорость— 14,5 узла. В 1954 г. захвачен чанкайшистами.



«Владимир» — наливной теплоход. Построен в 1957 г. в Ленинграде. Дедвейт—11615 т, наибольшая длина—145,44 м, ширина — 19,24 м, мощность— 4000 л. с, скорость— 12,2 узла. С 1957 г. плавал в составе Черноморского пароходства. В 1966 г. награжден орденом Ленина. В 1967 г. передан Новороссийскому морскому пароходству.



«Медногорск» — сухогрузный теплоход. Построен в 1962 г. в Польской Народной Республике. Дедвейт—10 216 т, наибольшая длина—153,90 м, ширина—19,40 м, мощность — 7800 л. с, скорость— 18 узлов.

С 1962 г. плавал в составе Черноморского пароходства. В 1966 г. награжден орденом Трудового Красного Знамени.